1879 г. Января 31...февраля 1. Я. П.
Дорогой Афанасий Афанасьевич.
Получил уже с неделю ваше особенно хорошее последнее письмо, с очень хорошим, но не превосходным стихотворением,1 и не отвечал тотчас же, потому что, поверите ли, с тех пор не поправился от своего нездоровья, и нынче только получше, и голова свежее, но всё еще не выхожу. Правда то, что правда, а не то, что доказано и пр.2 Это из истин истина. Но правду, так же как и эту истину, можно не доказывать, но выследить — прийти к ней и увидеть, что дальше итти некуда и что от нее-то я и пошел. Стихотворенье последнее мне не так понравилось, как предшествующее,3 и по форме (не так круто, как то), и по содержанию, с которым я не согласен, как можно быть несогласным с таким невозможным представлением. У Верна есть рассказ вокруг луны. Они там находятся в точке, где нет притяжения. Можно ли в этой точке подпрыгнуть? Знающие физики различно отвечали. Так и в вашем предположении должно различно отвечать, потому что положение невозможно, не человеческое. Но вопрос духовный поставлен прекрасно. И я отвечаю на него иначе, чем вы. — Я бы не захотел опять в могилу. Для меня и с уничтожением всякой жизни, кроме меня, всё еще не кончено. Для меня остаются еще мои отношения к богу, т. е. отношения к той силе, которая меня произвела, меня тянула к себе и меня уничтожит или видоизменит. —
Стихотворение хорошо уж потому, что я читал детям, из которых некоторые заняты чумой,4 и оно, отвечая на их страх, тронуло их. Жена не видала Марью Петровну в Москве и очень сожалела. Она просит передать свой поклон, и я тоже.
Дай бог вам здоровья, спокойствия душевного и того, чтобы вы признали необходимость отношений к богу, отсутствие которых вы так ярко отрицаете в этом стихотворении.
Впервые опубликовано, с незначительными пропусками, Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 362—363, с датой: «1-го февраля 1879 г.», подтверждаемой двумя письмами Фета: от 21 января, на которое отвечает Толстой, и от 3 февраля, которое является ответом на данное письмо.
