берегла своего мужа, отдав ему всю свою жизнь. Причина та, что ослабевший от лет Лев Ник. подпал совершенно под вредное влияние господина Ч.....ва, потерял всякую волю, дозволяя Ч.....ву, и о чем-то постоянно тайно совещался с ним. Проболев месяц нервной болезнью, вследствие которой были вызваны из Москвы два доктора, графиня не выдержала больше присутствия Ч.....ва, и покинула свой дом с отчаянием в душе». (Дневник С. А. Толстой, от 26 июля 1910 г.)
1079. 8332—33. Говорил со Львом. Тщетно. — Толстой говорил Льву Львовичу, что он наделал ему много зла в обострении отношений с матерью, что его поступки следствие той ненависти к отцу, которую он испытывает временами, когда он считает отца неправым, про что он сам недавно ему говорил. (Дневник А. Л. Толстой от 25 июля 1910 г.) См. прим. 955 и 996.
1080. 8334. Тут ночует хороший Голденв[ейзер]. — А. Б. Гольденвейзер остался ночевать в Ясной поляне из-за дождя. Во время разговора его с Толстым о том, что только болезнью можно объяснить себе поведение Софьи Андреевны, Лев Николаевич сказал: «Вы знаете мои взгляды. Я думаю, что это не болезнь, а отсутствие нравственных начал. Мы не должны считать таких людей больными... Странно это. Она совершенно лишена всякой религиозной и нравственной основы; в ней даже нет простого суеверия, веры в какую-нибудь икону. С тех пор, что я стал думать о религиозных вопросах, вот уже тридцать лет, противоположность наших взглядов обнаруживается всё резче, и дошло вот до чего... В ней сейчас нет ни правдивости, ни стыда, ни жалости, ничего... одно тщеславие, чтобы об ней не говорили дурно. А между тем ее поступки таковы, как будто она старается только о том, чтобы все знали и говорили про нее дурно. Она этого не замечает, а какое-нибудь любезное или льстивое слово — и она довольна, и ей кажется, что ее все хвалят»... ,,Вечером было очень тяжело — продолжает свою запись А. Б. Гольденвейзер, — Лев Николаевич сидел тут же в зале, но почти всё время молчал. Он, очевидно, совершенно измучен... — Прощаясь, Лев Николаевич сказал мне: «Софья Андреевна очень жалка. Ей, видимо, стыдно. Я не хотел ее трогать нынче, так что об отъезде завтра в Кочеты нечего думать. Посмотрим, может быть, поедем послезавтра»“. («Вблизи Толстого», 2, стр. 165, 167).
1081. 843. О Безумии. — Статья Толстого «О безумии» — см. прим. 451.
1082. 843. Письма. — 26 июля Толстой написал три письма: 1) Д. Кабанову — о возможности целомудренной дружбы между мужчиной и женщиной; 2) тяжело раненому на японской войне, находившемуся при смерти инженеру-технику Владимиру Николаевичу Бабинцеву, — о понимании тяжести его положения. (Оба письма — см. т. 82.) 3) В. Г. Черткову (см. прим. 1087). Кроме того, 26 июля Толстой написал, так называемый, «аттестат» В. Ф. Булгакову о его письмах по поручению Толстого, который взволновал С. А. Толстую, принявшую разговор Толстого с Булгаковым об этом «аттестате» («документе») зa Завещание. См. т. 82 и Дневник Булгакова, стр. 271—272.