Февраль 26.
Писалъ еванг[еліе] Д[ѣтское]. Не выходилъ. Здоровье лучш[е].
Февраль 27.
Писалъ Еванг[еліе]. Не выходилъ. Вернулась С[офья] А[ндреевна].
[1 марта] Февраль 28.
Здоровье хорошо. Уроки съ дѣтьми недурно.
Уяснилъ себѣ задачу.[1] Выбиралъ мысли для Круга Чт[енія] дѣтскаго. Это б[ыло] не[2] 28-е, а 1-е Марта.
Мартъ 1.
Здоровье не дурно. Урокъ съ дѣтьми порядочно. Надо собрать разсказы.
Мартъ 2.
Недурно. Все подбира[ю] дѣтскій Кругъ Чтені[я]. Ѣздилъ далеко верхомъ и дорогой рѣшилъ оставить Евангел[іе] и ограничить[ся] исправлен[іемъ] Кр[уга] Чтені[я].
Мартъ 3.
Хорошо. Все думаю о Д[ѣтскомъ] З[аконѣ] Б[ожіемъ]. И все не могу рѣшить. Пріѣхалъ Голд[енвейзеръ]. Дума провалилась. Еще больше будетъ злоба. — Хотѣлъ оставить Еванг[еліе] — нельзя.
Мартъ 4.
Дурно спалъ. Изжога. Хорошо обдумалъ — кажется. Написалъ — недоволенъ. Таня, кажется, выкидываетъ.
Мартъ 5.
Всталъ и хотѣлъ записать — и забылъ.
Хорошо работалъ и хорошо училъ. Пріѣхалъ Миша съ жен[ой] и пріятным[и] дѣтьми. Надорвался въ сугробѣ у Мар[ьи] Ал[ександровны].
