29 Мая 1906. Я. П.
Очень мнѣ тяжело отъ стыда моей жизни. И что дѣлать, не знаю. Господи, помоги мнѣ. Все копаюсь надъ Двумя Дор[огамаи]. Доволь[но] хорошо изрѣдка думаю и часто прямо желаю смерти. Это хорош[о]. Записать надо очень много:
1) Записано такъ о заключеніи Дв[ухъ] Дор[огъ]: Мы, русскіе, находимся въ счастливомъ, выгодномъ положеніи вслѣдствіи 3-хъ условій:
1. Историческій моментъ. Мы дожили въ деспотизмѣ до явнаго провала представительнаго правленія.
2. Противорѣчіе между выяснившимся смысломъ христіанства и нашей жизнью стало явно и непереносимо.
3. Мы живемъ преимущественно земледѣліемъ, а земледѣліе, отъ к[отораго] мы отходимъ вслѣдствіи грѣха власти, есть единственная разумная форма жизни.
[1] И потому русскому народу надо только перестать признавать необходимость власти.
Но какже жить безъ власти? будетъ рѣзн[я], анархія, говорили прежде. Но говорить этого уже нельзя.[2] Во 1-хъ, п[отому], ч[то] ясно, что, идя по теперешнему пути съ властью, народы идутъ къ самоуничтоженію: нельзя всѣмъ властвовать, всѣмъ покупать, всѣмъ производить предметы роскоши и пользоваться ими, а по этому пути мы идемъ къ этому. Во 2-хъ, живя промышленн[ой] городской жизнью, нельзя быть нравственнымъ. Въ 3-хъ, положеніе народа такъ дурно, что хуже быть не можетъ. (Все это плохо.)
2) Ученіе Христа не касается политики, но оно одно рѣшаетъ всѣ политическ[ие] вопросы.
3) Я не понималъ прежде того, что разумѣлъ Платонъ подъ своими идеями, но теперь понялъ, когда самъ неизбѣжно пришелъ къ нимъ.
4) (Къ этому самому). То, что я въ узкомъ смыслѣ называю собою, это сейчасъ въ моемъ тѣлѣ. Но болѣе настоящее я — это я и ребенокъ, и молодой, и старикъ — со всѣмъ и хорошимъ и дурнымъ, что есть во мнѣ. (Такимъ я вижу себя во снѣ: я
