офицер, охотник до horseflesh.[1] Дикий вполне англичанин. На всё у него готовы evasiv’ныe[2] шутки и слова. Лига мира? — «The friends of peace fight between themselves».[3] Насчет веры: все лицемеры, а я люблю Библию и мои верования для меня, а говорить про них не зачем. Потом люблю мотать деньги, а потом I will ro[u]gh it[4] в Австралии. Красота тела есть душа. Whitman[5] ему сказал это. Это его поэт. Да, написал вчера утром 4 письма: Вас[илию] Ив[ановичу], Сувор[ину], Попову и Ге. — Машу травили за вегетарьянство. Удивительно! — Да был еще вчера юноша Шаталов, кажется купчик. Хочет жить по божьи, принес Евангелие и хочет списать.
2 Февр. М. 89. Пропустил день и записал на 1-е то, что было 2-го. 1-го же помню, что я был у Федоровой, говорил ей, что нельзя оставлять мужа. И нельзя, увидал это еще яснее, глядя на нее и по словам матери, что он ревнует ее. Но это ли причина запоя? Обедали одни, после обеда Стахович, Анненк[ова] с мужем и Медведев. Всё это б[ыло] 1-го. Болтовни много и тяжело. Стахович от меня сторонится и ревниво стережет православие; я прежде досадовал. А теперь жалею. Он не готов и боится. Не умеет плавать и не бросается, а я досадую.
3 Ф. М. 89. Встал рано, пошел неохот[но] работать, и напрасно. Всё ноет под ложечкой. Записал два дня и иду чай пить. Целое утро поправлял Покровского до 5. После обеда пришел Семенов и Теличеева. Получил от Черт[кова] повести Семенова и его, Ч[ерткова], о воспит[ании]. Всё — недурно. Тяжело было. Но не обидел, кажется, никого. — Поздно лег. Нездоров.
4 Ф. М. 89. Встал очень рано. Очень много работал. И потом кончил Покровск[ого], хорошо. И теперь иду к Сытину. Подъем большой сил физич[еских] и умств[енных]. Приятно скром[но], безлично работать. Приходила женщина просить помочь больным скарлатиной детям. Не помню, куда ходил утром. После обеда. Обедал Фет и Писаренко. Фету противны
- ↑ [конины.]
- ↑ [уклончивые]
- ↑ [«Друзья мира сражаются между собой».]
- ↑ [Я буду обходиться без удобств]
- ↑ [Уитман]
