А. Е. И начал читать свои заметки о заповедях и о церкви и государстве. Сначала мне б[ыло] неприятно, но потом уяснилось, я согласился с его попыткой компромисса с церковью и госуд[арством] и расстались любовно. Один сидел в зале и читал «Advance Thought». Много хорошего. Это сведенборг[ианский] орган. Хорошо опровержение спиритов, что материалистич[еским] путем нельзя доказать вечности. И лучше всего о преступниках то, что люди, к[оторых] мы называем дурными, суть матерьял нашей работы, а никак не предмет гнева.
3 Я. 89. М. Лучше спал, читал Adv[ance] Th[ought], шевелятся мысли. Ходил к Полушину, Фету, Покровск[ому] и за дровами. Везде любовно, радостно. Дома после обеда начали читать Леск[ова], пришла евр[ейка] о театре. Креститься ей, чтоб поступить на сцену? Потом добродушный Гольцев, Богоявленский и Миша Олс[уфьев]. Со всеми радостно любовно. Гольцев подтвердил мое предположение о государстве. Ложусь скоро.
4 Я. 89. М. Поздно встал, читал Advance Thought и думал. Кажется, уяснил себе, что должен я написать «пришествие царствия» и, если потянет, то могу писать начатое и другое. Привез воды и поколол дров. Гулял. Обед, М[иша] О[лсуфьев]. Купцы, фабр[икант] Каверин, дикий православн[ый] и Фед[ор] Фед[орович], освободившийся. Потом Маш[енька] сестра, Л[еонид] Обол[енский], М[аша] Колок[ольцова], читали Лескова. Много лишнего, т[ак] ч[то] не от всей души.
5 Я. 89. М. Очень поздно. Миша болен, стонет. С Пошей объяснялся. Всё больше и больше люблю его. Письмо от Чертк[ова] хорошее. Читал о Рёскине. Не важно. Да, вчера б[ыл] у Янжула, он дал и сообщил много хороших книг, Кеннена,[1] об анархист[ах] и социализме.
Поздно прошелся к Готье. Дома читал Кеннена и страшное негодование и ужас при чтении о Петропавловской крепости. Будь в деревне, чувство это родило бы плод; здесь в городе пришел Грот с Зверевым и еще Лопатиным: папиросы, юбилеи, сборники, обеды с вином и при этом по призванию философск[ая] болтовня. Зверев ужасен своим сумашествием. Homo homini
- ↑ Так в подлиннике.
