Духи сѣна, круглыя фруктовый деревья, на деревьяхъ женщины и мущины рвутъ вишни и поютъ по тирольски, небо все необстоятельное [?], лазурь разлита повсюду. Зугское озеро сине. Дома любовался хозяйской дочерью, даже было что-то легкое, сладкое воспоминаніе о ней, когда я вернулся въ комнату. У нея милая физіономія и улыбка и она умна, даже рефлектерка немножко. Пошли ходить мал[ые?] и б[олышіе?], остановились у раинъ, я ушелъ домой, вышелъ опять о. б. с. 15 р. но К. —— Ст.
[29 июня/11 июля. Люцерн — Зарнен.] 11 Іюля. Всталъ въ 7, выкупался. Дописалъ до обѣда Люцернъ.[1] Хорошо. Надо быть смѣлымъ, а то ничего не скажешь, кромѣ граціознаго, а мнѣ много нужно сказать новаго и дѣльнаго. За обѣдомъ сидѣлъ съ артистомъ, вступилъ съ нимъ въ разговоръ, ругалъ Женевцовъ, онъ оказался Женевецъ. Чтожъ, я искренно говорилъ. Онъ, кажется, хорошій малый, но разговоръ былъ тихо злобный. Пошелъ ходить дня на два. — На пароходѣ два Англичанина. Одинъ учитель, другой его братъ, артистъ, кажется, съ ними доѣхалъ черезъ Станштатъ въ Алпнахтъ. Тамъ 11 Англичанъ и [англича]нокъ, которымъ я служилъ переводчикомъ. Rapacity.[2] Злобный Шотландецъ. Въ Зарненъ скучная гостинница, но мы болтали и музицировали съ Англичанами. Спалъ дурно. — Здѣсь опять начинаются плѣшивыя женщины съ зобиками, кретины, бѣлѣсые и самодовольные. Косы носятъ здѣсь кренделемъ, съ переплетомъ и булавкой громадной. — Народъ бѣлокуръ и некрасивъ. —
[30 июня/12 июля. Зарнен — Бекенрид.] 12 Іюля. Проснулся въ 9. Нѣмцы изъ Берна, толки о стрѣльбѣ въ Vaterland.[3] Купался. Грубость добродушная Нѣмцовъ. Пошелъ пѣшкомъ, кретины. Милый народъ, шутливо кретинически добродушной. Старушка съ зонтикомъ. Дѣвочки. Двѣ дѣвочки, изъ Штанца, заигрывали и у одной чудные глаза. Я дурно подумалъ и тотчасъ же былъ наказанъ — застѣнчивостью. Славная церковь съ органомъ, полная хорошенькихъ. Пропасть общительныхъ и полухорошенькихъ. Славная харчевня, дешевизна удивительная. Зашелъ
