Tant plus sera-t-on grand seigneur. Suffira d’avoir jeune hure, Petite âme et large serrure. Laides guenons, singes bottés Comme patrons seront festés. Ânes seront assis en chaire
Et les docteurs debout derrière.[1]Старухи-тетушки и старики-дядюшки считаютъ себя обязанными за право имѣть племянниковъ платить наставленіями, какъ бы они не были безполезны. Имъ даже непріятно, когда племянники такого поведенія, что ихъ совѣты не умѣстны; имъ кажется, что они лишены должнаго. —
Нѣтъ ничего тяжеле, какъ видѣть жертвы, которыя для тебя дѣлаютъ люди, съ которыми ты связанъ и долженъ жить; особенно же жертвы, кот[орыхъ] не требуешь, и отъ людей, к[оторыхъ] не любишь. — Самая обидная форма эгоизма — это самопожертвованіе. —
Adrien Duport discuta sur la peine de mort et prononça en faveur de son abolition. Il démontra avec la plus profonde logique, que la société en se réservant l’homicide, le justifiait jusqu’à un certain point chez le meurtrier et que le moyen le plus efficace de déshonorer le meurtre et de le prévenir était d’en montrer elle même une sainte horreur. Robespierre qui devait tout laisser immoler plus tard demandait qu’on désarma la société de la peine de mort. Si les préjugés des juristes n’eussent pas prévalu sur les saines doctrines de la philosophie morale, qui peut dire combien de sang eût été épargné à la France?[2] —
- ↑
[Когда наконец век последний придет,
Он все кверху дном повернет.
Кто алчен и скуп, неумен, плутоват,
Тот будет почтен и богат.
И чем у кого будет меньше чести,
На высшем рассядется месте,
Была бы деньга да башка молодая,
Да кстати душонка дрянная.
Тогда обезьян будут чтить за господ,
Возвысится всякий урод,
На кафедрах будут ослы восседать,
Ученые сзади торчать.Перевод С. Л. Толстого.]
- ↑ [Адриен Дюпр, при обсуждении вопроса о смертной казни, высказался зa отмену ее. Он глубоко логично доказал, что общество, оставляя за собою право убийства человека, оправдывает до некоторой степени убийство, совершаемое убийцею, и что самым действительным средством заклеймить убийство и предупредить его было бы — самому обществу выразить перед ним священный ужас. Робеспьер впоследствии допустивший всякие казни, требовал, чтобы’ у общества было отнято оружие смертной казни. Если бы предрассудки юристов не превозмогли над эдоровыми принципами нравственной философии, кто знает, насколько меньше крови было бы пролито во Франции.]
