В уроках этих Сковорода учил тому, что в каждом человеке живет дух божий. Люди называют этот дух божий разумом и совестью. И потому люди должны во всем слушаться этого[1] голоса разума и совести.
Ученые наставники внушали юношам, что древние мудрецы — Марк Аврелий, Сократ, Платон и другие, — хотя и вели нравственную жизнь, не знали истины, потому что были язычники, а не христиане. Сковорода, напротив, говорил, что в них действовал тот же дух божий, несмотря на то, что они были язычники, а потому следует не осуждать их, а любить и подражать им в стремлении к истине. Бог один для всех людей, а эти люди были верными служителями его.
Наставники внушали молодому поколению, что одни положения людей в обществе особенно благословляются богом, другие менее, а третьи находятся под проклятием бога. Выше всех, учили ученые наставники, положение духовных лиц, служащих богу; затем положение царей, министров, военноначальников, вообще людей, имеющих власть, затем положение купцов и торговцев и, наконец, ниже всех положение крестьян — холопов (крестьяне в то время были прикреплены к помещикам и находились под их неограниченной властью). Сковорода, напротив, учил, что всякий труд, необходимый для людей, одинаково благословляется богом, и все люди равны.
Наставники-монахи учили своих воспитанников, что вся святость и совершенство жизни христианина состоит в исполнении таинств и обрядов. Сковорода учил, что святость жизни только в делах добра.
Уроки Сковороды не понравились начальству, и его скоро удалили с этого места, и с тех пор Сковорода уже не занимал никаких должностей, а жил у своих друзей то в одном, то в другом месте. Довольно долго он жил в густом лесу на пчельнике у помещиков Земборских, где и написал главные свои сочинения. После Земборских уже нигде не жил постоянно, а переходил с места на место.
Ходил он пешком по всей Украйне. Если люди нравились ему своей хорошей жизнью, он останавливался у них. Иногда же он поселялся нарочно у людей порочных с тем, чтобы незаметно научить их познавать самих себя, любить истину и удаляться от зла. В тех местах, где он ходил, все любили и уважали его, считали особенным божиим благословением, если он поселялся в каком-нибудь доме хоть на несколько дней. Зная его нищету, многие давали ему денег, пищи про запас, одежды; но он от этого всего отказывался, говоря: «дайте неимущему!» И сколько бы его ни просили, он не соглашался брать то, что считал для себя лишним. Всё его имущество состояло в серой свитке, чоботах (башмаках) про запас и в рукописях его сочинений, которые он носил с собой и читал тем, кто хотел слушать.
Задумав переселиться с одного места на другое, он складывал в мешок всё это добро, перекидывал его через плечо и отправлялся в путь. Часто дорогой он играл на флейте. Проповедывал он всюду, где случалось: на деревенских улицах, на ярмарках, на церковных погостах, в избах.
- ↑ Зачеркнуто: духа божия
