Мужикам работа по дому та же, что и в январе: воду возить, скотину кормить; да еще снег счищать с крыш, а то много в этом месяце мокрого снега выпадает, крыши ломает. Хорошо в этом месяце на мельницу лишний раз съездить, замолоть вперед, чтоб по распутице не ездить.
Бабья работа: прясть, сновать пряжу, шить.
У кого куры в призоре — нестись начнут. Хорошо яйца в гнезда класть, чтоб зарились куры. Если теленок есть, то не жалеть на него молока. На продажу ли, на племя ли, — окупится вдесятеро то молоко, что в первые недели давать.
Если с начала заморить, после уж не справишь.
Если на продажу выкармливать, то болтушку делать. Затереть гречневой муки с водой, потом обдать кипятком. Да туда же два яйца сболтать и молоком долить. Тем и поить.
С 8-го по 14-е масляница.
Праздника нет никакого и закона такого нет, чтоб на этой неделе не работать, а праздновать. Кому досуг и охота, — пусть и наряжается, и блины ест, и водку пьет; а кому недосуг и неохота, пусть как и в будни всю неделю живет и на людей не смотрит. Люди осудят? Это не беда. Бог бы не осудил.
А то повелось так, что считает каждый самым непременным важным делом масляницу справлять. Бедняку другому и есть нечего, а он норовит последнее продать, на весь пост себя оголодить, только бы масляницу справить. Другой украдет, только бы от людей не отстать, масляницу справить.
И богатому другому и неохота гулять и вино пить, а он тоже перед людьми совестится. «Как же, — говорит, — бедные справляют, а мне не справить?» Так все кругом стоят, за руки держатся, и крайнего не найдешь, кому начинать.
«Так, — говорят, — наши отцы, деды делали, так и в городах делают, так и мы делаем». — В добром деле хорошо по старине жить и с городских пример брать, а в худом деле надо отставать от старины и своим умом жить. А то как каждый будет говорить: «Мне против людей нельзя, пусть другие начнут», тогда никогда никто не начнет. И какая глупость ни заведется, так ей до конца века и быть. На то человеку и разум особо каждому дан, чтоб каждый своим умом думал и чего не понимает —
