к Джемсу. — «И «сублиминальный» требуется? Кто слышал когда это слово? Я 82 года живу и не слыхал. И что может оно значить, такое поганое слово?» — Подсознательный. — «Что это значит «под»? Я понимаю — вот стул подо мной. Разве нельзя было сказать «внесознательный»? И еще это слово «переживание» (он произнес это слово «пережевание»). Это Вехи, кажется, выдумали. Разве это по-русски? Разве ухо когда-нибудь с этим помирится? Напустили туману, притворились, что это и есть главное, чтобы позаковыристее выразиться, чтобы никто ничего — и прежде всего они сами — ничего чтобы не поняли». Это не было старческое брюзжание, а скорее целая гроза. Брови надвинулись тучами».[1]
В. А. Молочников, посетивший Толстого 1 мая 1909 г., говорит в своих воспоминаниях, что Толстой был разочарован «болтовней», которую нашел в сборнике, и противопоставлял «Вехам» полученное им от крестьянина письмо, «в котором тот безграмотно, но очень верно подходил к самой сути причин бедственности нашей жизни. — Бьет в самый центр, — с восторгом говорил Л. Н. — фотографировать нужно это письмо, — продолжал он восторгаться. И начинается оно прямо безграмотно: «Моя убеждения такая»...[2]
Первые наброски статьи о «Вехах» относятся к 20 апреля 1909 г. По записям в Дневнике видно, что Толстого смущал недобрый тон статьи: «Утром поправлял о «Вехах». О «Вехах», кажется, ненужно. Недобро». (23 апреля). Работа над статьей продолжалась в начале мая, но не для печати: «Занимался статьей и Вехами. Dans le doute abstiens toi.[3] Вехи бросаю» (7 мая); «Нынче кончил все текущие дела, письма и поправил о «Вехах», но брошу» (9 мая). В дневнике H. Н. Гусева от 8 мая 1909 г. записано: «Несколько дней тому назад Л. Н. начал статью о вышедшем недавно сборнике статей об интеллигенции («Вехи»). Статью эту Л. Н. не хочет печатать отчасти потому, что не хочет обижать «молодую интеллигенцию», т. е. авторов сборника, статьи которого он подвергает резкой критике, отчасти потому, что эта книга вызвала большую полемику, в которую ему не хотелось бы вмешиваться, отчасти и по другим соображениям. Мне он сказал: — Я хотел (в этой статье) указать, как лучшие представители этой интеллигенции безнадежно запутались».[4]
20 мая 1909 г. к Толстому приехал корреспондент московской газеты «Русское слово», чтобы узнать содержание статьи. «Не желая печатать статью целиком, Л. Н. очень охотно сообщил корреспонденту для напечатания в газете выдержки из нее, выражающие основную мысль этой статьи о том, как запуталась интеллигенция в своих мудрствованиях и как она утратила способность ставить и разумно разрешать главнейшие вопросы жизни, и как трудовой народ стоит в этом отношении несравненно выше той гордой своим мнимым просвещением интеллигенции, которая считает себя призванной просвещать этот более, чем она, просвещенный народ».[5]
- ↑ «Сборник воспоминаний о Л. Н. Толстом», изд. кн-ва «Златоцвет». М. 1911, стр. 173.
- ↑ «Толстой и о Толстом», сборник третий, изд. Толстовского музея. М. 1927, стр. 113.
- ↑ [в сомнении воздерживайся]
- ↑ «Два года с Л. Н. Толстым», изд. «Посредник», М. 1912, стр. 277—278.
- ↑ Там же, стр. 281.
