«великихъ», Наполеоновъ, Николаевъ I, для того чтобы понять, какими средствами достигается власть и удерживается, какая главная цѣль ея и каковы должны быть качества властвующаго. И этихъ то людей выставляетъ другая лживая наука — исторія, за малыми исключеніями, когда ужъ никакъ нельзя этого сдѣлать, какъ при Елизаветѣ англійской и Іоаннѣ IV и когда вступаетъ новая династія, образцами всякихъ добродѣтелей, какъ гадкая старуха Екатерина или Наполеонъ,[1] Николай,[2] Александръ III.
Что же такое это устройство и какъ происходитъ учрежденіе, называемое правительствомъ?
О цѣли, назначеніи, происхожденіи правительствъ написаны горы сложныхъ, несогласныхъ между собою трактатовъ, называемыхъ ученіемъ о государственномъ праве. Въ трактатахъ этихъ одни говорятъ, что причина возникновенія государствъ и власти въ патріархальномъ быте, другіе говорятъ, что причина въ договоре между гражданами и властью, третьи — что причины возникновенія государствъ экономическія. Назначеніе же правительствъ по мнѣнію однихъ, въ осуществленіи нравственнаго закона, по мнѣнію же другихъ, въ установленіи всеобщаго блага, по мнѣнію третьихъ, чего то очень неяснаго, называемаго идеей права.
Въ трактатахъ этихъ говорится о какой то волѣ государства, объ объектѣ и субъектѣ власти, объ юридической природе и личности государства и тому подобныхъ невразумительныхъ предметахъ, подробно разсказывается о томъ, какъ знаменитые Герберъ и Еллинекъ то отрицали юридическую личность, то признавали ее, и о томъ, что знаменитый Лоренцъ, Штейнъ и столь же знаменитый Лабандъ развили ученіе о государствѣ какъ волеспособной личности; но знаменитые Мауренбрехеръ и Максъ Зейдель отвергли это ученіе о государствѣ какъ о волеспособной личности. Съ ихъ точки зренія государство не субъектъ власти, а объектъ, Мингъ же и Герцфельдеръ не признаютъ государство ни субъектомъ ни объектомъ власти. И эти ученые, по мненію Коркунова, изъ книги котораго я черпаю эти сведѣнія, уже близки къ истине, но еще ближе къ истине Гирке и Прейсъ. А уже совсемъ близки Іерингъ, Генель, Бирлингъ и въ особенности Бернатцикъ, пошедшій куда то дальше всѣхъ.
Все эти удивительныя глупости, наполняющія милліоны книгъ, почти совершенно подобныя темъ богословскимъ глупостямъ, которыя точно также наполняли горы книгъ, очевидно происходятъ изъ того же источника, изъ котораго исходили и
