Тамъ нѣтъ цензуры правительства, но есть власть богатыхъ и какъ пчелы, не въ силахъ убить, обмазываютъ клочни, чтобы они не вредили, такъ и большая пресса богачей не даеть ходу соціалистическимъ, анархическимъ, Генри-Джорджевскимъ періодическимъ изданіямъ. Они возникаютъ и держатся въ очень ограниченныхъ, маленькихъ предѣлахъ, a патріотическія, правительетвенныя расходятся въ милліонахъ.
Такъ что тѣ врачи, адвокаты, газетчики и либеральствующіе помещики никакого права не имѣютъ считать себя представителями народа: они представляютъ только себя, и народъ для нихъ — недобросовестное знамя. И народъ никогда не признавалъ и не признаетъ ихъ программы. Мало того, онъ отрицаетъ одно из главныхъ положеній ихъ программы — ограниченіе самодержавія. Онъ дорожитъ самодержавіемъ и по поэтическимъ преданіямъ. Но это неважно. Онъ дорожитъ имъ, оно нужно ему, потому что только черезъ самодержавіе, онъ чувствуетъ, знаетъ, что можетъ достигнуть своего одного главнаго желанія — общности земли. Онъ знаетъ, что только самодержавный царь могъ разбить рабство крѣпостное, и ждетъ того же отъ царя и по отношенію къ земле, зная очень хорошо, что. если во власти будетъ не царь, а господа, то ему, какъ ушей, не видать земли. Онъ знаетъ это, не справляясь о томъ, что это самое произошло и во всей Европе.
Такъ вотъ мое мнѣніе: правительство всякое, и русское, есть ужасный, безжалостный, безсовѣстный разбойникъ, отъ котораго надо всѣми силами стараться избавиться. Политическіе дѣятели нашего общества и времени, составляя очень легкомысленный, тщеславный и самоувѣренный классъ людей, пѣну общества, видятъ всѣ недостатки русскаго правительства и, воображая, что все дѣло въ устройствѣ и составе русскаго правительства, мутятъ верхній слой общества, съ темъ чтобы сменить и измѣнить правительство. Этой операціей, чѣмъ бы она ни кончилась, они только ухудшаютъ положеніе, вызывая все большій и большій раздоръ и ненависть между правительственными и антиправительственными людьми. Правительство, какъ разбойникъ, не можетъ уступить, потому что чѣмъ больше оно уступаетъ, темъ больше открываются его преступленія, и борется и будетъ бороться тѣмъ единственнымъ средствомъ, которое есть у разбойника: убійствами, казнями. Убійства и казни вызываютъ еще большую ненависть въ политическихъ дѣятеляхъ. И зло будетъ расти и расти, вызывая съ обѣихъ сторонъ все большія и большія злодейства и готовность къ нимъ. И все больше и больше будетъ заслоняться отъ людей то единственное средство избавленія отъ всякаго зла, которое ясно всѣмъ людямъ, которое ничѣмъ не можетъ быть пріостановлено и которое самымъ вѣрнымъ и быстрымъ путемъ достигаетъ не только
