— Это большой человек.
— Если бы он родился в Европе, это, может быть, был бы новый Наполеон, — сказал глупый грузинский князь, имеющий дар лести.
Он знал, что всякое упоминание о Наполеоне, за победу над которым Воронцов носил белый крест на шее, было приятно князю.
— Ну, хоть не Наполеон, но лихой кавалерийский генерал — да, — сказал Воронцов.
— Если не Наполеон, то Мюрат.
— И имя его — Хаджи-Мурат.
— Хаджи-Мурат вышел, теперь конец и Шамилю, — сказал кто-то.
— Они чувствуют, что им теперь (это теперь значило: при Воронцове) не выдержать, — сказал другой.
— Tout cela est grâce à vous,[1] — сказала Манана Орбельяни.
Князь Воронцов старался умерить волны лести, которые начинали уже заливать его. Но ему было приятно, и он повел от стола свою даму в гостиную в самом хорошем расположении духа.
После обеда, когда в гостиной обносили кофе, князь особенно ласков был со всеми и, подойдя к генералу с рыжими щетинистыми усами, старался показать ему, что он не заметил его неловкости.
Обойдя всех гостей, князь сел за карты. Он играл только в старинную игру — ломбер. Партнерами князя были: грузинский князь, потом армянский генерал, выучившийся у камердинера князя играть в ломбер, и четвертый, — знаменитый по своей власти, — доктор Андреевский.
Поставив подле себя золотую табакерку с портретом Александра I, Воронцов разодрал атласные карты и хотел разостлать их, когда вошел камердинер, итальянец Джовани, с письмом на серебряном подносе.
— Еще курьер, ваше сиятельство.
Воронцов положил карты и, извинившись, распечатал и стал читать.
Письмо было от сына. Он описывал выход Хаджи-Мурата и столкновение с Меллер-Закомельским.
- ↑ [ — Все это благодаря вам,]
