служившее окном сакли. Старик был тесть Хаджи-Мурата, во второй раз женатого на чеченке из этого аула. Две женщины с жестяными, наполненными водой кувшинами на головах, одна в желтой рубахе, в красных шароварах и зеленом бешмете, другая в красной рубахе, синих шароварах и желтом бешмете, подходили в это время к той же сакле. Одна была жена шурина Хаджи-Мурата, другая ее тринадцатилетняя дочь. Старик что-то повелительно сказал женщинам, и они поспешно молча, нагнув головы и отворачиваясь, прошли в дверь сакли. Из за сарая выбежал черноглазый мальчик, которого старик дед тотчас же послал в мечеть за сыном. Введя Хаджи-Мурата в саклю, старик стал снимать с него бурку и оружие, вошедшая же старуха принесла пуховики, ковер и, поздоровавшись с Хаджи-Муратом, постелила всё в переднем углу.
Оставив при себе кинжал и два пистолета, Хаджи-Мурат сел на пуховики и стал очевидно из приличия спрашивать старика о здоровии его, его сыновей и внуков. Старик, сидя на пятках, коротко отвечал и, когда вопросы кончились, опустив голову, помолчал, потом тяжело вздохнул и стал говорить о том, что только нынче утром были здесь мюриды Шамиля, разыскивающие Хаджи-Мурата. Хаджи-Мурат спокойно слушал и ничего не отвечал, а только спросил у вошедшего Сафедина, расседлал ли он коней.
— Нет, — отвечал Сафедин.
— Якши, — одобрил Хаджи-Мурат и стал в тишине прислушиваться к звукам голосов наруже. Послышались быстрые шаги человека, стучавшего каблуками по камням, и шурин, запыхавшись, в расстегнутом овчинном тулупе и в туфлях на босу ногу, с истертой папахой на затылке бритой головы, широко размахивая руками, вошел в саклю. Поздоровавшись и помолившись по обычаю Богу, приставив руки к лицу, он сел на корточки против Хаджи-Мурата и начал разговор о том, что было нужно знать Хаджи-Мурату. Шурин сказал, что мюриды были и уехали, но что надо быть осторожным, потому что они могут вернуться, а кроме того и жители аула могут попытаться задержать Хаджи-Мурата. Хаджи-Мурат ничего не сказал на это, а только спросил, может ли шурин дать ему проводника, с которым он мог бы послать своего мюрида к русским, с тем, чтобы установить последние условия и место встречи.
Из слов Хаджи-Мурата шурин понял, что Хаджи-Мурат имеет намерение дожидаться у него возвращения своего мюрида, и это очень огорчало и пугало его. Он однако не показал вида этого и обещал тотчас же послать своего меньшого брата проводником. Когда меньшой брат был призван, Хаджи-Мурат сказал ему, что его пять человек мюридов ожидают его в лесу за Аргуном, чтобы он спросил Аслан-Бека и проводил бы его к русским. Аслан-Беку уже всё приказано. Ответ же Хаджи-Мурат подождет здесь.
