Началось рабство с земли: с того, что земля была отнята от рабочих, но поддерживалось и усиливалось это рабство податями; укрепилось же, утвердилось это рабство тем, что люди отвыкли от деревенского труда и привыкли к городской роскоши, которую ничем иным им удовлетворить нельзя, как продажею себя в рабство тем, у кого есть деньги; и рабство это всё более и более распространяется и укрепляется.
В деревнях живут люди впроголодь, в неустанном труде и нужде, в рабстве у землевладельцев, в городах и на заводах и фабриках живут фабричные — поколения за поколениями, и физически и нравственно развращаемые несвойственным человеку однообразным, скучным и нездоровым трудом, в рабстве у заводчиков и фабрикантов. И с годами положение людей, как тех, так и других, становится всё хуже и хуже. В деревнях становятся люди всё беднее и беднее, потому что всё больше людей уходит на фабрики. В городах становятся хотя и не беднее, а, напротив, как будто богаче, но зато всё невоздержнее и невоздержнее, и всё неспособнее и неспособнее ко всякой другой работе, кроме той, к которой они привыкли, и потому всё более и более во власти фабрикантов.
Так что власть и землевладельцев, и фабрикантов, вообще богатых, становится всё больше и больше; а положение рабочих всё хуже и хуже.
Какой же выход из этого положения? И есть ли какой-нибудь?
Казалось бы, освобождение от земельного рабства очень легко. Для освобождения этого нужно только признать то, что само собой разумеется, и в чем люди никогда не усумнились бы, если бы их не обманывали; а именно то, что всякий родившийся человек имеет право кормиться с земли, такое же, какое каждый имеет на воздух или солнце, и что поэтому никто, не работая на земле, не имеет права считать землю своею и запрещать другим работать на ней.
Но этого освобождения земли от земельного рабства правительство никогда не позволит сделать, потому что большинство лиц, составляющих правительство, владеют землями, и на этом владении основано всё их существование.
