Тебе. Да не мешайте, не мешай мне сказать, что я чувствую. Главное, что мучало меня, это то, что я чувствовала, что люблю двух. А это значит, что я безнравственная женщина.
Ты безнравственная женщина?
Но с тех пор как я узнала, что у него есть другая женщина, что я, стало быть, не нужна ему, я освободилась и почувствовала, что я могу, не солгав, сказать, что люблю вас — тебя. Теперь в душе у меня ясно, и меня мучает только мое положение. Этот развод. Это всё так мучительно. Это ожидание.
Сейчас, сейчас решится. Кроме того, что он обещал, я просил секретаря съездить к нему с прошением и не уезжать, пока он не подпишет. Если бы я не знал его, как знаю, я подумал бы, что он нарочно делает это.
Он? Нет, это всё та же его и слабость и честность. Не хочет говорить неправду. А только напрасно послал ему деньги.
Нельзя же. Это могло быть причиной остановки.
Нет, деньги что-то нехорошее.
Ну, ему бы уж можно было быть менее pointilleux.[1]
Какие мы делаемся эгоисты.
Да, каюсь. Ты сама виновата. После этого ожидания, этой безнадежности, я теперь так счастлив. А счастье делает эгоистом. Ты виновата.
- ↑ [щепетильным.]
