Узнавъ ближе политических, Нехлюдовъ не только освободился отъ того чувства недоброжелательства, осужденія и презрѣнія даже, которые онъ имѣлъ къ нимъ съ 1-го Марта, но увидалъ, что большинство изъ нихъ были несомнѣнно лучшіе люди своего круга. Нѣкоторые же изъ нихъ — люди исключительные, не только по большимъ способностямъ, но и по своей нравственной высотѣ, такіе, какихъ онъ не встрѣчалъ въ своемъ кругу. И онъ полюбилъ многихъ изъ нихъ.[1] Кромѣ тѣхъ 9-хъ, съ которыми[2] шла Маслова, Нехлюдовъ узналъ многихъ изъ нихъ въ Тюмени, гдѣ можно было видѣться съ ними, и со многими разстался какъ съ друзьями.
Сначала его отталкивала отъ нихъ общая имъ всѣмъ черта большого самомнѣнія. Не то, чтобы они каждый себѣ приписывали особенное значеніе (и это было, въ особенности въ нѣкоторыхъ, которые своимъ революціонерствомъ дѣлали себѣ общественное положеніе), но они очень преувеличивали значеніе своего дѣла и самихъ себя какъ участниковъ этого, по ихъ понятіямъ, огромной важности ихъ дѣла. Они приписывали своему дѣлу и себѣ то самое значеніе, которое, — они чувствовали по тѣмъ мѣрамъ, которыя принимались противъ нихъ, — приписывало ихъ дѣлу и имъ[3] русское правительство. Если бы дѣло ихъ не было особенно важно, правительство не держало ихъ въ тюрьмахъ и не ссылало бы тысячами и не казнило бы десятками, невольно соображали они и потому были твердо увѣрены, что ихъ дѣло имѣетъ большое значеніе для судьбы всего русскаго народа. Они употребляли разныя смѣшныя наименованія своихъ обществъ и ихъ подраздѣленій: народовольцы, чернопередѣльцы, учредительный комитетъ, дезорганизаціонная группа, секція такая то и подъсекція такая-то, и были вполнѣ увѣрены, что все это были учрежденія огромной важности, тогда какъ въ дѣйствительности всѣ эти группы и секціи состояли большею частью изъ двухъ, трехъ молодыхъ людей и революціонно кокетничающихъ съ ними двухъ-трехъ дѣвицъ, имѣющихъ самое неопредѣленное представленіе о томъ, въ чемъ состояла ихъ цѣль и что имъ надо было дѣлать. Одно, что они знали всѣ и въ чемъ твердо были увѣрены, это то, что они люди очень опасные и важные, въ чемъ и подтверждало ихъ то, что ихъ безпрестанно схватывали и сажали, какъ Лидію Шустову, въ крѣпость и держали тамъ мѣсяцами въ строгомъ одиночествѣ.
- ↑ Зачеркнуто: и не могъ безъ состраданія и ужаса думать о тѣхъ страданіяхъ, которымъ подвергались эти люди только за то, что они не хотѣли жить для себя, a хотѣли служить людямъ.
- ↑ В подлиннике: съ которымъ
- ↑ Зач.: робкое и глупое
