Было самое время чая. Въ коридорѣ, къ кубу съ горячей водой, подходили и отходили съ чайниками арестантки. Шелъ неумолкаемый, въ много голосовъ, женскій говоръ и крикъ. Въ камерѣ всѣхъ подслѣдственныхъ было человѣкъ 30. Всѣ они сами собой раздѣлились на группы человѣка по 4, по три и такъ, этими группами, и пили чай тѣ, у кого былъ чай. Были и такія, у которыхъ не было чая, — это тѣ, которыхъ только что приводили. Вообще въ камерѣ постоянно шло движенье. Одни выбывали, другія прибывали.[1]
— Что долго такъ? — еще въ коридорѣ, отходя отъ куба съ мѣднымъ чайникомъ, окликнула входящую Маслову ея товарка, Авдотья Степановна, невысокая, полная женщина лѣтъ 50, всегда говорившая громко, точно она кричала.
Она судилась за корчемство. Ее посѣщали ея дѣти и носили ей чай сахаръ и всякіе гостинцы. У нея были и деньги. Но ее уважали всѣ въ камерѣ не только за ея деньги и достатокъ, но за рѣшительный, правдивый характеръ. Въ томъ, что она не была преступница, но достойная уваженія женщина, была убѣждена не только она и всѣ ея товарки, но и надзирательница и смотритель. Одѣта она была въ ситцевое старое платье, разстегнутое сзади. На сѣдѣющей головѣ не было платка.
— Что долго? какъ разъ къ чаю привалилась. Иди, — сказала она, проходя быстрыми шагами мимо Масловой и поддерживая другой рукой раскачавшійся и плескавшій кипяткомъ чайникъ. — Что же, оправдали? — крикнула она, устанавливая чайникъ на полотенце на нарахъ.
— Нѣтъ, — только проговорила Маслова, садясь подлѣ нея на нары, и тотчасъ же закуривая папироску. Ея туфли сбились на сторону и намяли ей пятку.[2]
— Не тужи, касатка, — сказала старуха, утромъ провожавшая ее. — Вездѣ люди живутъ.
Старуха эта была въ ихъ чайной компаніи. Старуха эта, мѣщанка, судилась за[3] пріемъ краденныхъ вещей. Она развязывала полотняный узелокъ, въ которомъ у нея былъ чай и сахаръ.
— Отбила ноги, я чай?[4]
Маслова между тѣмъ разувалась и раздѣвалась. Эта камера, съ кричащимъ въ ней народомъ, съ тяжелымъ запахомъ людского пота и дыханія, съ своими голыми нарами казалась ей радостнымъ пристанищемъ послѣ суда съ прокуроромъ и чуждаго
- ↑ Зачеркнуто: За время отсутствія Масловой привели двухъ женщинъ: жидовку и русскую.
- ↑ Зач.: Въ камерѣ стоялъ такой же гулъ и визгъ женскихъ голосовъ, какъ и въ коридорѣ. Стѣны были голыя, нары грязныя; на нихъ сидѣли, лежали женщины въ грязныхъ одеждахъ. Но въ окно падали косые лучи заходящаго солнца, освѣщая все уже знакомое, и Маслова испытывала чувство успокоенія.
- ↑ Зач.: убійство дѣтей, которых она принимала.
- ↑ Зач.: — Измучалась совсѣмъ, — отвѣчала Маслова.
