Человѣкъ, выпивающій по рюмкѣ водки или стакану вина за завтракомъ, обѣдомъ, ужиномъ или выкуривающій 10, 20 папиросъ или трубокъ въ день, никогда не бываетъ свободенъ отъ дурмана, хотя и не лишающаго его способности низшей душевной дѣятельности, лишающаго его полной ясности мысли.
К главе VI.
Куренье притупляетъ, такъ сказать, самое острее совѣсти, затемняетъ совѣсть разума и потому даетъ просторъ безпорядочной, безсмысленной умственной дѣятельности. Отъ этого эти не могущіе имѣть никогда никакого конца разговоры, которые не переставая происходятъ въ накуренныхъ комнатахъ съ неугасаемыми папиросами во ртахъ, разговоры того особеннаго папиросочнаго характера, въ которыхъ всѣ торопятся говорить, спорятъ, волнуются и никогда не могутъ сказать, зачѣмъ они говорятъ то, что говорятъ. Отъ этого это огромное количество всякаго рода литературныхъ, переливающихъ изъ пустаго въ порожнее произведеній, которыя нельзя иначе назвать какъ дурманными, вертящихся десятками лѣтъ все на одномъ и томъ же, носящихъ на себѣ этотъ особенный папиросочный характеръ, состоящій, главное, въ томъ, что чувствуется, что тому, кто говоритъ и пишетъ, нѣтъ никакой надобности говорить или писать о томъ, о чемъ онъ говоритъ или пишетъ. Отъ этого вообще это огромное количество книгъ, затопляющихъ своей безполезной массой все дѣйствительно полезное и хорошее, и отъ этого и писанья и произведенія искусства разбора гораздо более низкаго, чѣмъ тотъ, къ которому должны бы принадлежать произведенія людей, которые ихъ составляютъ.
К главе VI.
Кажется, что благодаря этому всеобщему постоянному опьяненію никогда человѣчество не жило въ такомъ разладѣ между сознаніемъ и практикою жизни. Возьму для примѣра хоть три всегда поражающія меня явленія и отношеніе къ нимъ людей.
Никогда, мнѣ кажется, сознаніе ужасовъ, жестокости, безнравственности, безсмысленности войны не было столь общимъ, и никогда такъ старательно не вооружались всѣ народы другъ противъ друга.
Никогда, мнѣ кажется, сознаніе несправедливости угнетенія однихъ людей для удовлетворенія порочныхъ прихотей другихъ не было столь общимъ, и никогда безумная роскошь не доходила до такихъ предѣловъ.
Никогда не было такъ обще сознаніе необходимости соединенія людей въ одномъ общемъ и разумномъ вѣрованіи, и никогда
