очень перемѣнился, но, какъ всѣ мертвецы, былъ очень хорошъ и серьезенъ. Серьезность эта мнѣ показалась неумѣстной.[1] Я посмотрѣлъ и только что почувствовалъ, что зрѣлище это притягиваетъ меня, я быстро повернулся и пошелъ прочь къ[2] Шебеку, ждавшему меня у притолки. Я зналъ, что онъ молодедъ, и если мнѣ какъ то неловко было бы сѣсть нынче за винтъ, онъ не посмотритъ на это и весело щелкнетъ распечатанной[3] колодой въ то время, какъ лакей будетъ раставлять 4 необозженныя свѣчи. Но видно, не судьба была винтить нынче вечеромъ. Прасковья Ѳедоровна, толстая, желтая, вся въ черномъ, съ совершеннымъ видомъ вдовы (мнѣ поразило, глядя на нее, какъ однообразенъ видъ вдовъ, — сколько я видалъ точно такихъ), подошла ко мнѣ, вздохнула взяла меня за руку.
— Я знаю, что вы были истиннымъ другомъ....
Какъ тамъ надо было креститься, здѣсь надо было пожать руку, вздохнуть и сказать: «повѣрьте».... Я такъ и сдѣлалъ и почувствовалъ, что я тронутъ и она тронута.
— Пойдемте, дайте мнѣ руку, — сказала она. — Мнѣ нужно поговорить съ вами.
Я подалъ руку, и мы направились во внутреннія комнаты мимо[4] Шебека, который печально подмигнулъ мнѣ.[5] «Вотъ те и винтъ! Ужъ не взыщите, другаго партнера возьмемъ. Нечто впятеромъ, когда отдѣлаетесь». Я вздохнулъ еще глубже и печальнѣе, и Прасковья Ѳедоровна благодарно пожала мнѣ руку.
Мы сѣли въ обитую розовымъ кретономъ ея комнату. (Я помню какъ онъ устроивалъ эту комнату и совѣтовался со мной о кретонѣ). — Она начала плакать. И можетъ быть долго не перестала бы еслибы не пришелъ Соколовъ, ихъ буфетчикъ, съ докладомъ[6] о томъ, что мѣсто[7] то, которое назначила Прасковья Ѳедоровна, будетъ стоить 200 р. — Она перестала плакать съ видомъ жертвы взглянула на меня, сказала по французски, что это ей очень тяжело, но занялась съ Соколовымъ и даже я слышалъ, что очень внимательно распорядилась о пѣвчихъ. — Я все сама дѣлаю сказала она мнѣ. Я нахожу притворствомъ увѣренія, что не могу. Всегда можно. И меня сколько можетъ развлекать — дѣлать для него же. — Она опять достала платокъ. И вдругъ какъ бы встрехнулась. — Однако у меня дѣло есть къ вамъ: Въ послѣдніе дни, онъ ужасно страдалъ.[8]
- ↑ Зачеркнуто: Но это былъ не Иванъ Ильичъ, а мертвецъ. Как всегда, только что я сталъ задумываться, я оберегая себя отъ мыслей о таких пустякахъ какъ смерть.
- ↑ Зач.: бакенбардисту
- ↑ Зач.: карты
- ↑ Зач.: бакенбардиста
- ↑ Зач.: выражая потерю всякой надежды на винтъ нынче вечеромъ.
- ↑ Зач.: вопросомъ
- ↑ Зач.: въ оградѣ
- ↑ Зач.: Но зa три дня
