То-то и дело. Рот разевать некогда. А как-никак, обыскать деньги да чайком попоить.
О-о, головушка моя бедная! И что делать теперь, сама не знаю, и жутость берет, — помирал бы уж лучше сам. Тоже на душу брать не хочется.
А что ж он деньги-то не открывает? Что ж, он их с собой возьмет, никому не достанутся? Разве это хорошо? Помилуй Бог, такие деньжищи да дуро̀м пропадут. Разве это не грех? Что ж он-то делает? На него и смотреть?
Уже и сама не знаю. Измучал он меня.
Чего не знать-то? Дело на виду. Промашку теперь сделаешь, век каяться будешь. Передаст он сестре деньги, а ты оставайся.
О-ох, и то посылал ведь за ней, — итти надо.
А ты погоди ходить, а первым делом самоварчик поставь. Мы его чайком попоим да деньги вдвоем поищем — дощупаемся, небось.
О-о! Как бы чего не было.
А то что ж? Что смотреть-то. Что ж ты деньги-то только глазами поваляешь, а в руки не попадут? Ты делай.
Так я пойду самовар поставлю.