с городской нищетой на улицах Москвы, а затем с той же нищетой на Xитровом рынке и в Ржановском доме. Далее — и первоначальное заглавие статьи «О помощи при переписи» и самое начало первого наброска: «Из предложения моего по случаю переписи ничего не вышло» были бы неподходящими, если бы статью от переписи и первого печатного отклика Толстого на перепись отделял слишком большой промежуток времени — в год, два: тогда бы могла уже забыться и самая перепись и печатное обращение Толстого к москвичам по ее поводу, и читателю неясно было бы, о каком «предложении» идет тут речь.
Наконец, о том, что статья была начата сейчас же вслед зa переписью, и вместе с тем о тех трудностях, с которыми связано было ее писание, говорится и совершенно определенно в главе XII «Так что же нам делать?». Сказав о своем разочаровании в деле помощи нуждающимся при переписи, Толстой продолжает: «И я бросил всё дело и с отчаянием в сердце уехал в деревню. В деревне я хотел написать статью обо всем том, что я испытал, и рассказать, почему не удалось мое предприятие... Я тогда же начал статью, и мне казалось, что я скажу в ней очень много важного. Но сколько я ни бился над ней, несмотря и на обилие материала, несмотря на излишек его, от раздражения, под влиянием которого я писал, и оттого, что я не выжил всего того, что нужно было, чтобы правдиво отнестись к этому делу, и, главное, оттого, что я ясно и просто не сознавал причину всего этого, причину очень простую, коренившуюся во мне, я не мог справиться с статьей и так и не кончил ее до нынешнего года».
В Государственном Толстовском музее в Москве (Архив Черткова, папка 103) сохранился план статьи «Московские прогулки», написанный рукой Толстого на полулисте почтовой бумаги малого формата. В этом плане, состоящем из пятнадцати разделов, намечен ряд сцен из жизни и быта московского бедного люда. Большая часть из намеченного («Прием рекрут», «Солдатка», «Спор у Охотного ряда», «На Каменном мосту» и проч.) не была выполнена; часть же («Ляпинский дом», «Толпа взятых за прошение милостыни», «Извозчик») нашла себе место в «Так что же нам делать?» Туда же по первоначальному замыслу должна была попасть и последняя из намеченных в плане сцен — встреча и беседа с гренадером у Боровицких ворот, перенесенная затем в статью «В чем моя вера?»
Так как в плане фигурирует Ляпинский дом, посещение которого Толстой приурочивает к декабрю 1881 года (см. гл. II «Так что же нам делать?»), то самый план написан был, следовательно, не ранее декабря этого года. (Полный текст его см. на стр. 613.)
Писание статьи и в дальнейшем шло с остановками, перерывами, иногда довольно длительными. Сама тема очень увлекала Толстого; он придавал ей большое значение, но далеко не всё в ней ясно было ему самому, и очень сложный процесс работы над статьей был отражением внутреннего процесса уяснения себе истины, как понимал ее Толстой. Огромное количество рукописей, относящихся к этому произведению, записи о нем в дневниках, упоминания в письмах, главным образом к В. Г. Черткову и С. А. Толстой, — наглядно уясняют ход работы над статьей. Первоначально задуманный и набросанный очерк сравнительно небольшого объема, по мере того как работа подвигалась вперед и
