этого, из-за вас вышла ссора. А вы знаете, как эти больные раздражительны.
Кити, всё более хмурясь, молчала, и Варенька говорила одна, стараясь смягчить и успокоить ее и видя собиравшийся взрыв, она не знала чего, — слез или слов.
— Так лучше вам не ходить... И вы понимаете, вы не обижайтесь?..
— И по делом мне, и по делом мне! — быстро заговорила Кити, схватывая зонтик из рук Вареньки и глядя мимо глаз своего друга.
Вареньке хотелось улыбнуться, глядя на детский гнев своего друга, но она боялась оскорбить ее.
— Как по делом? Я не понимаю, — сказала она.
— По делом за то, что всё это было притворство, потому что это всё выдуманное, а не от сердца. Какое мне дело было до чужого человека? И вот вышло, что я причиной ссоры и что я делала то, чего меня никто не просил. Оттого что всё притворство! притворство! притворство!...
— Да с какою же целью притворяться? — тихо сказала Варенька.
— Ах, как глупо, гадко! Не было мне никакой нужды... Всё притворство! — говорила она, открывая и закрывая зонтик
— Да с какою же целью?
— Чтобы казаться лучше пред людьми, пред собой, пред Богом; всех обмануть. Нет, теперь я уже не поддамся на это! Быть дурною, но по крайней мере не лживою, не обманщицей!
— Да кто же обманщица? — укоризненно сказала Варенька. — Вы говорите, как будто...
Но Кити была в своем припадке вспыльчивости. Она не дала ей договорить.
— Я не об вас, совсем не об вас говорю. Вы совершенство. Да, да, я знаю, что вы все совершенство; но что же делать, что я дурная? Этого бы не было, если б я не была дурная. Так пускай я буду какая есть, но не буду притворяться. Что мне зa дело до Анны Павловны! Пускай они живут как хотят, и я как хочу. Я не могу быть другою... И всё это не то, не то!..
— Да что же не то? — в недоумении говорила Варенька.
