Наташа поглядела в ложу Ахросимовых. Борис подавал руку Жюли, чтобы выйти из ложи.
«Да, когда еще это будет», подумала Наташа о князе Андрее, «когда-нибудь, и что за испытание, точно он не мог выйти в отставку или взять меня с собой, а теперь я одна, и никому до меня дела нет». В соседней ложе шептали что-то.
— La cadette charmante, une téte de poétesse... délicieuse.[1] Она знала, что это говорили про нее.
— Voyons voirl[2] — послышался голос, громче других, басистый, мужской, приятный голос. — Gentille! Très gentille.[3] А нога? хороша? Я сужу о женщине, как о лошади — по ногам.
— Шшш, — сказала Hélène. — Этого уж я тебе не могу сказать...
— Покажи свою, — сказал мужской голос.
— Вот вздор.
В заду ложи послышалась возня и веселый хохот.
— Mauvais polisson,[4] — сказала Hélène.
— Так я к тебе ужинать, — сказал мужской голос.
Наташа, само собою разумеется, в то время, как она слышала этот разговор, была занята рассматриванием афиши и не оглядывалась, но, не оглядываясь, она видела, что тот, кто говорил «ты» Hélène и который спрашивал о ее ноге, был гвардейский офицер с белым затылком и шелковистыми русыми волосами, зачесанными наперед. «Кто это может быть?» подумала Наташа и сама для себя, для своего успокоения, выставила ножку из-под платья.[5]
В ложу вернулись Илья Андреич и Pierre. Наташа слушала и отвечала им, но смотрела в parterre, как бы карауля кого-то. Вот он. Это был тот самый mauvais polisson, который сомневался в ее ноге. Он вышел из боковой двери в кавалергардском, высокий, статный красавец с широкой грудью, румяными губами и высоко, гордо поднятой головой. Наташа узнала тот самый затылок, который она видела, и ей смешно было думать, какое он уважение к себе там, в партере, внушал своей осанкой (она заметила, что перед ним сторонились), и на него смотрели дамы, и как он был ⟨polisson⟩ сейчас в ложе. У него был значительный, гордый и молодецкий вид. Так самоуверенно небрежно итти по рядам, прямо на людей, с уверенностью, что посторонятся, не мог итти человек, который не знал себе цены. Походка у него была немного ленивая, немного ухарская, такая походка, которая бы сделала его смешным, ежели бы он не был так хорош собой. Кроме того, начиная от звука его сапог по ковру (тонких с маленькими
- ↑ [Младшая прелестна, голова поэтессы... очаровательна.]
- ↑ [Давайте посмотрим!]
- ↑ [Мила! Очень мила.]
- ↑ [Скверный шалун,]
- ↑ Зачеркнуто: и полюбовалась ею.
