- № 23 (рук. № 64. T. I, ч. 2, гл. VI, VII).
и двигающиеся русские и вдалеке французские войска. Тушин с адъютантом стояли поодаль.
— Вишь[1] пехотные солдатики то в городе как хлопочут, — говорил[2] Багратион, указывая на[3] черные точки солдат, которые, видимо с ношами, двигались из города к переправе, — всякий что нибудь да тащит.
— Вот волочет дверь, кажется, — говорил[4] адъютант. — И на что ему, ска[жите], а так, чтоб французу не доставалось. Смотрите, смотрите направо от моста на острову...
— Вижу там дворец какой-то. Мы проезжали. Что за решетка, олени.
— Императорской кажется.
— Да, они проберут его,[5] — сказал Багратион, видимо утешаясь этим видом. — Плохо не клади, — и выражаясь по молодецки военному, что так не шло к нему.
— А какое место прелестное. — сказал адъютант. — Посмотрите туда вон, около Дуная, вот где вода то, так повыше в соснах.
— Вижу, это монастырь августинской.
— Что то монахи теперь думают.
Генерал с свитским офицером разговаривал у другой пушки.
— Ежели здесь не держаться, — говорил Багратион, — я уж не знаю. Я здесь с корпусом две недели устою.
— Нельзя, князь, предполагать ничего, — отвечал свитский офицер, — когда наши фланги не обеспечены. Ежели они собьют Мерфельда из Штеера, нам нет отступления, нас в тылу будет река.
— В Вене перейти можно, — отвечал Багратион. — До Вены то какой путь отступления, — сказал он, указывая назад на гористые ущелья, по которым синел Дунай. — Тут он зубы поломает... Сколько до Вены то будет? — спросил он. Свитский офицер достал портфель и справился.
— Верст сто прямым путем, но в Вене перейти Дунай, мы очутимся в долине, а здесь или у Кремса, — он показал рукой на противуположный гористый лесной берег, — каждый уступ крепость...
— Я говорил. Я говорил, — сказал Багратион, впиваясь в трубку и глядя на мост. — Этот толстый чорт ничего не делает. Пехота не прошла, а гусары отступают. Они мне наделают. Так и есть! Видите. Он подвинул («он» Багратион разумел неприятеля). Он выстроит батарею. А дурак! Колокольцов, — крикнул он адъютанта, — скачи на переправу к полковнику Ор[?], чтоб гусары стояли на той стороне, пока пройдет вся пехота. Так и есть! — Эти слова сказал Багратион, отпуская трубку от глаза и сердито пожимая плечами. На той стороне показался один, другой дымок, третий из батарей неприятельских, которые видны были уж
