гдѣ имѣли большіе связи не только съ Московскою знатью, но и со всѣмъ, что было знатнаго въ Россіи, лѣтомъ — въ Тульской деревнѣ, [и] жили какъ въ городѣ, такъ и въ деревнѣ барски. Покойникъ былъ въ чинахъ и пользовался всеобщимъ уваженіемъ. Однимъ словомъ, домъ Игреньевыхъ вотъ какой: у пріѣзжаго, котораго почи[тали] достойнымъ, спрашивали: «Вы уже были у Игренье[выхъ]?» или: «какъ это вы еще не были у Игрен[ьевыхъ]?».
«Марья Ивановна овдовѣла 16 лѣтъ тому назадъ, съ нѣсколько разстроеннымъ состояніемъ и съ двумя дѣтьми: сыномъ 15 лѣтъ и дочерью, которая была уже замужемъ. М. И. женщина очень умная, или нѣтъ, лучше сказать, хитрая, не смотря на свою доброту и умѣющая имѣть вліяніе на другихъ и пользоваться общимъ уваженіемъ. — Она, должно быть, не была хороша собою; большой орлиной носъ въ особенности мѣшалъ красотѣ ея; но она была хороша какъ свѣжая, не столько физически — (Она говаривала: «я удивляюсь себѣ, какъ могла я перенести столько горестей!»)—сколько морально, старушка. Она не отставала отъ моды сколько могла, сама придумывала, какъ бы передѣлать чепчикъ или мантилію «по старушечьи». Она любила свѣтъ и свѣтъ любилъ ее, она судила о всемъ и о всѣхъ......
