и Крестецкого, и Зимнегорского, и Хотѣловского, и Вышневолоцкого ямовъ. По указу в. г-ря посланъ изъ В. Новагорода ямщикъ въ темнозеленомъ кафтанѣ съ признакою — съ орломъ, наскоро, съ вѣстовыми письмами, а велѣно тѣ письма отвозить въ цѣлѣ съ яму до яму на заводныхъ подводахъ. И Бронницкого яму старостѣ тѣ письма завязавъ у ямщика въ томъ же кафтанѣ, въ которомъ пріѣдетъ Новгородской ямщикъ, отпустить тотчасъ на Заечевской ямъ[1]; а Заечевскому старостѣ съ тѣми письмами въ томъ же кафтанѣ отпустить на Крестецкой ямъ тотъ же часъ, а съ Крестецкого яму старостѣ въ томъ же кафтанѣ съ тѣми же письмами отпустить на Зимнегорской ямъ, а Зимнегорскому старостѣ въ томъ же кафтанѣ съ тѣми же письмами отпустить на Хотѣловской ямъ, а Хотѣловскому старостѣ въ томъ же кафтанѣ съ тѣми письмами отпустить на Вышней Волочокъ, а съ Вышнево Волочка старостѣ отпустить съ тѣми жь письмами и въ томъ же кафтанѣ. И какъ изъ Торжку тотъ ямщикъ прибудетъ и тотъ кафтанъ держать на Вышнемъ Волочку для иныхъ такихъ же скорыхъ гонцовъ, которые съ Москвы поѣдутъ, у Новоторжскаго ямщика взявъ, письма отпустить въ томъ же кафтанѣ на Хотѣловской ямъ съ заводньши подводами, и потому жь приказать, чтобъ тѣ письма съ яму до яму отвозили тотчасъ, а какъ впередъ гонять и кому… тѣ кафтаны изъ Новагорода прислать будетъ съ кафтанами и для выбору тѣхъ скорыхъ гонцовъ… память отдавать тѣмъ гонцомъ съ яму до яму, которые посланы будутъ съ письмами къ сей памяти“. Недостающія строки въ концѣ этой памяти, вѣроятно, имѣли тотъ смыслъ, что постепенно на всѣ ямы будутъ присланы изъ Новгорода такіе же точно кафтаны, а на ямахъ нужно позаботить-
- ↑ Въ числѣ рисунковъ къ путешествію Майерберга, хранящихся въ Королевской Дрезденской библіотекѣ, есть видъ „почтовой станціи Заечево“.
и Крестецкого, и Зимнегорского, и Хотеловского, и Вышневолоцкого ямов. По указу в. г-ря послан из В. Новагорода ямщик в тёмно-зеленом кафтане с признакою — с орлом, наскоро, с вестовыми письмами, а велено те письма отвозить в целе с яму до яму на заводных подводах. И Бронницкого яму старосте те письма завязав у ямщика в том же кафтане, в котором приедет Новгородской ямщик, отпустить тотчас на Заечевской ям[1]; а Заечевскому старосте с теми письмами в том же кафтане отпустить на Крестецкой ям тот же час, а с Крестецкого яму старосте в том же кафтане с теми же письмами отпустить на Зимнегорской ям, а Зимнегорскому старосте в том же кафтане с теми же письмами отпустить на Хотеловской ям, а Хотеловскому старосте в том же кафтане с теми письмами отпустить на Вышней Волочок, а с Вышнево Волочка старосте отпустить с теми ж письмами и в том же кафтане. И как из Торжку тот ямщик прибудет и тот кафтан держать на Вышнем Волочку для иных таких же скорых гонцов, которые с Москвы поедут, у Новоторжского ямщика взяв, письма отпустить в том же кафтане на Хотеловской ям с заводньши подводами, и потому ж приказать, чтоб те письма с яму до яму отвозили тотчас, а как вперед гонять и кому... те кафтаны из Новагорода прислать будет с кафтанами и для выбору тех скорых гонцов... память отдавать тем гонцом с яму до яму, которые посланы будут с письмами к сей памяти“. Недостающие строки в конце этой памяти, вероятно, имели тот смысл, что постепенно на все ямы будут присланы из Новгорода такие же точно кафтаны, а на ямах нужно позаботить-
- ↑ В числе рисунков к путешествию Майерберга, хранящихся в Королевской Дрезденской библиотеке, есть вид „почтовой станции Заечево“.
