реевъ-купцовъ первой гильдіи, играли роль и мотивы иного свойства. Въ самомъ дѣлѣ, лицо, имѣющее возможность платить, кромѣ всякихъ другихъ, довольно многочисленныхъ податей и сборовъ, 500 р. прямого налога, несомнѣнно, принадлежитъ къ числу людей весьма состоятельныхъ. Такое лицо, очевидно, еще легче другого могло-бы купить себѣ посредствомъ взятокъ возможность выбраться изъ гетто, а потому, давъ ему право, за установленную сумму взносовъ, выйти изъ него на законномъ основаніи, правительство понимало, что оно не измѣняетъ самаго факта, а только легализируетъ его и притомъ не безъ профита для казны. Профитъ этотъ, получаемый отъ выборки евреями свидѣтельствъ первой гильдіи, въ общей суммѣ государственнаго хозяйства не Богъ вѣсть какой большой, такъ какъ евреевъ первой гильдіи числится въ Россіи не такъ ужъ много, чтобы ихъ взносы играли роль въ нашемъ бюджетѣ, но, конечно, съ оборотовъ ихъ торговли и т. п. получается несравненно большій доходъ въ казну, такъ что прибыль отъ евреевъ, причисленныхъ къ первой гильдіи, представляетъ собою, конечно, въ общемъ довольно внушительную цифру.
Число евреевъ, уплачивающихъ свидѣтельства первой гильдіи, въ сущности, не велико сравнительно съ количествомъ народонаселенія въ Россіи; даже если удесятерить или помножить, ради осторожности, это число на 20, принявъ во вниманіе семьи первогильдейцевъ, ихъ личную прислугу и приказчиковъ, то все-таки получится такая цифра евреевъ, которая составитъ лишь незначительную долю процента населенія страны. Такимъ образомъ, эта первая брешь, пробитая въ крѣпостной стѣнѣ россійскаго гетто, не является особенно значительною. Конечно, дѣйствительное, практическое значеніе уступки, въ системѣ предохраненія остального населенія отъ внѣдренія въ него іудеевъ, далеко не соотвѣтствуетъ цифровымъ даннымъ, и антисемиты, оставаясь вѣрными своей ненависти къ сынамъ Израиля, въ данномъ случаѣ не напрасно приходятъ въ сильное возбужденіе, указывая на заполненіе первой гильдіи евреями, а вмѣстѣ съ тѣмъ и на
