- Воспоминанія о Вѣлоруссіи
545
Чтобы покончить съ этими «шли», я забѣгу нѣсколько впередъ. Въ 1869 году, мнѣ снова пришлось быть въ Вильнѣ, въ управле-ніе уже генерала Потапова. Велико было мое иэумленіе, когда я, въ тучѣ многочисленной, по прежнему, с шли», встрѣтилъ множество поляковъ, съ гвардейскимъ штабсъ-ротмистромъ графомъ Гра-бовскимъ во главѣ!.. Этотъ сіятельный «шли», какъ извѣстно, покончи лъ тѣмъ, что, пользуясь выгодами своего положенія при ге-нералъ-губернаторѣ, ликвидировалъ спокойнымъ образомъ свои дѣла по имѣніямъ, уѣхалъ «въ отпускъ» заграницу и уже назадъ къ намъ не воэвратился,—сопричисливъ тамъ себя къ лику самыхъ «непримиримыхъ» эмигрантовъ...
Тугого такого «шли», но уже изъ другой национальности, я встрѣтилъ случайно, въ Гродненской губерніи, горазда позже. Это былъ русскій нѣмецъ, съ сильною протекціей, прошедпгій огнь, воду и всѣ мѣдныя трубы петербургскихъ пріемныхъ, а также и ресторановъ Малой-Морской, едва яе попавпгій на должность директора московскихъ театровъ и ваѣхавпгій, «на счастье», въ Вильну къ генералу же Потапову. Въ Гродненской губерніи я встрѣтилъ его уже въ должности «обрусителя»—владѣльцемъ огромнаго имѣ-нія и почетнымъ мировымъ судьею... Онъ успѣлъ уже извлечь изъ имѣнія всѣ выгоды и вытянуть всѣ соки, заложилъ и перевало-жилъ его, вырубилъ лѣсъ и подумывалъ уже о томъ, какъ бы по-скорѣе «бросить» имѣніе—на шею кавнѣ и виленскому земельному банку.,.
Но въ томъ же ресторанѣ Вильны, въ маѣ мѣсяцѣ 1864 года, можно было встрѣтить и совсѣмъ иные типы и характеры. Это были тѣ русскіе люди, тѣ вѣрные—если можно выразиться—слуги Россіи, которые пріѣхали въ край во имя идеи, чтобы послужить русскому дѣлу, не разсчитывая на кресты и чины и еще ме-нѣе на конфискованный польскія имѣнія,—такъ какъ, это были люди, по большей части, не бѣдные, люди старинныхъ дворян-скихъ фамилій, жившіе до этого въ своихъ собственныхъ по-мѣстьяхъ. Они ѣхали въ край не за приключѳніями и наживой: ѣхали они сознательно, хорошо понимая положеніе дѣла, мирясь заранѣе съ той ненавистью, которую неминуемо должны были встрѣ-тить со стороны кореннаго польскаго населенія въ краѣ и преимущественно со стороны помѣщиковъ; Муравьевъ не былъ для нихъ внаменемъ, вокругъ котораго они собирались,—такъ какъ собирались они не на кличъ Муравьева, а непосредственно на призывъ самого правительства, по его приглашеніямъ. Большинство ихъ занимало тѣ же самыя должности и во внутреннихъ губерніяхъ Россіи—служило членами губернскихъ по крестьянскимъ дѣламъ при-сутствій, или мировыми посредниками,—живя у себя дома; многіе изъ нихъ пооставляли тамъ свои семейства, пріѣхали одни и стали
жить, поневолѣ, на два дома. Со многими иэъ нихъ мнѣ довелось