322
С. В. Максимовъ ——
считываетъ танцами привлечь невѣсту и краснымъ мундиромъ съ золотыми снурами ее окончательно побѣдить. Средство настолько испытанное и самое дѣло столь извѣстное, что несомнѣнно и до него дошли о томъ слухи.
— Не такъ онъ простъ, чтобы этимъ увлекаться и не затѣмъ ему хочется въ гусары. Да онъ и самъ же разъ наивно сознавался и простодушно толковалъ о матушкиныхъ сынкахъ, объ ихъ ку-тежахъ и вѣчной нуждѣ въ деньгахъ. Вотъ куда онъ мѣтитъ. Вотъ объ чемъ онъ мечтаетъ, вкусивши сладкихъ плодовъ отъ проклятаго злата. А если безсовѣстно пляшетъ теперь, то это онъ бревна ворочаетъ: вѣдь для этого же и создана спина его и эти крѣпкія ноги и длинныя руки. А ему вмѣсто бревенъ дали перо. Просто онъ радъ случаю, и не самъ онъ радъ своимъ духомъ, а радуется, тѣшится и млѣетъ его неладно скроенное, но крѣпко сшитое тѣло. Онъ и теперь даетъ по мелочамъ въ долгъ за боль-шіе проценты деньги купеческимъ прикащикамъ и, что всего хуже,—товарищами Вотъ почему не нравилось намъ, что онъ без-застѣнчиво и нахально подлѣзъ къ вашимъ серебрянымъ рублямъ. Это—несомнѣнно будущій крупный торговецъ сибирскаго направ-ленія и того сорта человѣкъ, который не ходить рутиннымъ на-топтаннымъ путемъ, а, какъ слышали, ищетъ самыхъ темныхъ людей въ нежилыхъ мѣстахъ. Онъ ищетъ соболя и откроетъ пер-вымъ еще какой-нибудь неоткрытый Беринговъ проливъ. Ему Сверхъ прочаго захочется чернобурой лисицы—и онъ попадетъ въ какую-нибудь новую землицу, до тѣхъ поръ неслыханную, и оты-щетъ богатства, никому не вѣданныя. Конечно, это далеко впо-слѣдствіи, а до того времени онъ успѣетъ образумиться, одуматься. Въ гусары онъ ни въ какомъ случаѣ не пойдетъ: это—временное увлеченіе подъ давленіемъ некрасиваго и невыгоднаго пѣхотнаго мундира, простая ребячья мечта, надъ которою онъ скоро будетъ искренно, во все широкое горло, смѣяться. Въ немъ уже плотно и прочно сидитъ тотъ злой духъ, который въ великомъ множествѣ шатается по сибирской странѣ и ищетъ свободнаго, споеобнаго и подручнаго гнѣздилища. Онъ именно изъ такихъ химиковъ, при малограмотствѣ (которое тоже очень кстати подобнымъ людямъ), и при мѣдномъ лбѣ, который достаточно навертѣлся, и насвер-калъ, и назвонилъ передъ нами.—Ему двѣ дороги: либо сдѣлаться «таежнымъ волкомъ» (самое худшее при случайныхъ обстоятель-ствахъ), либо «обуховой родней», чему признаки ясно видятся въ -немъ уже и теперь въ полной силѣ, со всѣми оттѣнкамя корен-наго, своеобразнаго сибирскаго пошиба.
Онъ и мнѣ, спустя очень много времени, первымъ приходить теперь на память, какъ природный сибирякъ по праву рожденія и по натурѣ, обнаружившей такую силу и волю итакія
чрезвычайный наклонности при нерядовой энергіи и настойчивости. Про нѣ-