22
Н. И. Костомаровъ
разсказываетъ о приступѣ непріятелей, бывшемъ наканунѣ Петрова дня, но не причинившемъ большаго вреда монастырю, — жалуется, что мать не писала къ ней отъ Велика го мясоѣда до Петровыхъ заговѣнъ, спрашиваетъ: есть ли у матери «жо-начька или дѣвька», просить передать Макарію Карякину, что Ѳедоръ Карьцовъ живъ, а Капшировъ сынъ Димитрій умеръ, и Ольга Борисовна пожаловала рубль на похороны, а то было схоронить нечѣмъ. Въ заключеніе, Соломонія извѣщаетъ мать, что у нихъ въ монастырѣ свирѣпствовавшій моръ унялся, «а не осталося людей ни трети».
Вмѣстѣ съ дочерью бывшаго даря Бориса, у Троицы въ осгдѣ находилась тогда другая особа стараго царственнаго рода, Марья Владимировна, племянница царя Ивана Васильевича Грознагог вдова Магнуса, короля ливонскаго, продолжавшая и въ иноческомъ званіи носить прозвище королевы ливонской. Старцы монастырскіе обвиняли ее въ измѣнѣ, она же посылала извѣтъ на своихъ недоброжелателей (А. И., II, 286). Это совпадало съ возникшею ссорою между собою двухъ царскихъ воеводъ, защищавпшхъ Троицко-Сергіевскій монастырь, княземъ Долгоруковымъ-Рощею и Алексѣемъ Голохвастовымъ. Не видно, чтобы дочь Бориса вмѣши-валась въ эти дрязги, хотя въ письмѣ къ теткѣ, приведенномъ выше, дѣлается намекъ на шатость и измѣну въ осажденномъ мо-настырѣ.
По освобожденіи Троицко-Сергіевскаго монастыря отъ осады, находивпгіяся тамъ инокини изъ Владимира не поѣхали въ свой монастырь, быть можетъ оттого, что въ то смутное время трудно и не безопасно было туда проѣхать. Онѣ послѣ того очутились въ Московскомъ Новодѣвичьемъ монастырѣ. Этотъ монастырь находился во власти бояръ, сидѣвшихъ въ Кремлѣ вмѣстѣ съ поляками и присягнувшихъ королевичу Владиславу. Для охраненія монастыря помѣщено было въ немъ четыреста польскихъ казаковъ и двѣсти нѣмцевъ. Въ началѣ августа 1611 года, казаки Заруц-каго, стоявшіе подъ разоренною Москвою и воевавшіе противъ по-ляковъ, взяли приступомъ Новодѣвичій монастырь. Бояре, сидѣв-шіе въ Кремлѣ и составлявшіе верховное правительство отъ имени царя Владислава, въ январѣ 1612 года, разослали окружную грамоту, и ръ ней говорилось такъ: «какъ въ Новомъ девичье монастыре сидѣли ратные люди отъ насъ с Москвы, и они церковь Божію соблюдали что свое око, а какъ Ивашко Заруцкои с товарищи Дѣвичь монастырь взяли, и они церковь Божію разорили и образы обдирали и кололи поганскимъ обычаемъ, и черницъ королеву княжъ Владимирову дочь Андрѣевича и царя Борисову дочь Ольгу, на которыхъ прежъ сего и зрѣти не смѣли, ограбили до-нага, и иныхъ бѣдныхъ черницъ и дѣвиць грабили и на блѵдъ
имали, а какъ пошли изъ монастыря, и они и досталь погубили,.