8
Н. И. Костомаровъ
благополучія для дѣвицы! Если бы она родилась царевною, то и вполовину не испытала бы того наслажденія, какое должна была ощущать когда стала царевною, не бывши ею съ колыбели. Такого благополучія было мало. Судьба, казалось, доставляла ей то, въ чемъ отказывала вообще другимъ русскимъ царевнамъ, осуж-даемымъ за свой почетъ на всегдашнее одиночество, ради того только, что отдавать ихъ въ замужество за иновѣрцевъ считалось грѣхомъ, а православнаго мужчины, который по своему происхож-денію достоинъ бы былъ руки царской дочери, не находилось. Съ Ксеніей было не такъ. Ея отецъ хотѣлъ во чтб бы то ни стало дать въ женихи свой дочери какого нибудь иноземнаго принца высокаго рода, не жалѣя надѣлить его удѣломъ изъ своихъ обшир-ныхъ владѣній. Попытки въ этомъ родѣ слѣдовали одна за другою: неудачи не останавливали чадолюбиваго родителя, какъ вдругъ неожиданный ударъ судьбы разбилъ въ прахъ всѣ его замыслы и надежды. Царевна стала свидѣтельницею внезапнаго паденія своего рода, на ея глазахъ совершается трагическая смерть матери и брата; она остается горемычною сиротою, безъ родныхъ, безъ друзей, отдается на посрамленіе врагу, захватившему престолъ отца ея; нѣсколько времени противъ воли служить предметомъ его гнусной забавы и, наконецъ, въ угоду ожидаемой въ жены царю ино-земкѣ, отсылается въ монастырское заточеніе. И тутъ еще не окончены ея страданія! Ей суждено еще разъ, уже подъ иноческою одеждою, достаться на поруганіе дикой военной толпѣ... нѣтъ бѣдняжкѣ покоя и въ святыхъ стѣнахъ отшельницъ, нѣтъ ей успокоенія отъ ударовъ судьбы, пока не успокоится вся Россіи, взбаламученная грѣхами отца ея.
Этотъ образъ злополучнѣйшей изъ русскихъ женщинъ не соз-данъ вымысломъ поэта: онъ существовалъ нѣкогда въ дѣйстви-тельности. Неудивительно, что этотъ образъ былъ излюбленъ нашими художниками, посвящавшими свой талантъ изображенію со-бытій отечественной исторіи. Назадъ тому лѣтъ двадцать, на вы-ставкѣ въ Академіи Художествъ мы любовались картиною г. К. Маковскаго, изображающею страшное событіе смерти Борисовой жены и сына; царевна Ксенія изображена здѣсь плачущею надъ трупомъ только что предъ тѣмъ удавленной матери, а за нею убійцы расправляются съ ея братомъ Ѳедоромъ Борисовичемъ. Съ этой картины къ настоящей книжкѣ «Историческаго Вѣстника» прилагается копія въ гравюрѣ исполненной г. Зубчанииовымъ. По нашему мнѣшю, это лучшее произведете талантливаго художника1); но оно мало было оцѣнено въ свое время. Тогда у знатоковъ гос-подствовалъ вкусъ къ рутинной живописи съ античными позами; картину г. Маковскаго находили слишкомъ реальною и грубою, ставили ей въ недостатокъ даже вѣрность исторіи, однимъ словомъ
порицали за то, чтб составляло въ ней достоинства. Въ болѣе не-