127 И какъ цвѣточки, стужею ночною
Согбенные, въ сребрѣ в дневныхъ лучей
Встаютъ, раскрывшись, на вѣтвяхъ главою:
130 Такъ я воздвигся доблестью моей;
Столь дивная влилась мнѣ въ грудь отвага,
Что началъ я, какъ сбросивъ грузъ цѣпей:
133 «О слава ей, подательницѣ блага!
О честь тебѣ, что правымъ словесамъ
Увѣровалъ и не замедлилъ шага!
136 Такъ сердце мнѣ съ желаньемъ по стопамъ
Твоимъ идти возжёгъ ты мудрымъ словомъ,
Что къ первой мысли возвращаюсь самъ.
139 Идёмъ: крѣпка надежда въ сердцѣ новомъ —
Ты вождь, учитель, ты мой властелинъ!»
Такъ я сказалъ и подъ его покровомъ
142 Низшёлъ путёмъ лѣсистымъ въ мракъ пучинъ.
Адъ.
ПѢСНЬ III.
Содержаніе. Поэты приходятъ къ двери ада. Данте читаетъ надъ нею надпись и ужасается; но, ободрённый Виргиліемъ, низходитъ вслѣдъ за нимъ въ мрачную бездну. Вздохи, громкій плачь и крики оглушаютъ Данта: онъ плачетъ и узнаётъ отъ вождя своего, что здѣсь, ещё внѣ предѣловъ ада, наказуются среди вѣчнаго мрака души людей ничтожныхъ, не дѣйствовавшихъ, и трусовъ, съ которыми смѣшаны хоры ангеловъ, не соблюдшихъ вѣрности Богу и не принявшихъ стороны Его противника. За тѣмъ поэты приходятъ къ первой адской рѣкѣ Ахерону. Сѣдовласый Харонъ, кормщикъ адскій, не хочетъ принять Данта въ свою ладью, говоря, что въ адъ проникнетъ онъ инымъ путёмъ, и перевозитъ на другой берегъ Ахерона толпу умершихъ. Тогда потрясаются берега адской рѣки, поднимается вихрь, сверкаетъ молнія и Данте падаетъ безъ чувствъ.
