31 Нѣтъ, то былъ путь не для одѣтыхъ въ столы!
За тѣмъ что мы — онъ тѣнь, я имъ подъятъ —
Едва тутъ шли по камнямъ въ путь тяжелый.
34 И если бъ здѣсь высокъ былъ такъ же скатъ,
Какъ съ той страны: не знаю, до вершины
Достигъ ли бъ вождь; но я бъ низвергся въ адъ.
37 Но какъ къ вратамъ колодезя въ пучины
Идетъ сей кругъ наклономъ: то одно
Окружіе у каждой въ немъ долины
40 Возвышено, другое жъ склонено. —
Мы наконецъ взошли на верхъ обвала,
Отколь послѣдній камень палъ на дно.
43 Но грудь моя такъ тяжело дышала,
Что я не могъ ужь далѣе всходить
И тутъ же сѣлъ у перваго привала.
46 А вождь: «Теперь лѣнь должно побѣдить!
Кто на пулу въ житейскомъ дремлетъ пирѣ,
Не можетъ тотъ путь къ славѣ проложить.
49 А безъ нея кто губитъ жизнь, тотъ въ мірѣ
Слабѣй оставитъ за собой слѣды,
Чѣмъ пѣна на волнахъ, чѣмъ дымъ въ эѳирѣ.
31—33. Путь этотъ до того былъ труленъ, что не только лицемѣры, одѣтые въ свинцовыя рясы, не могли бы идти по немъ; но даже мы — Виргилій, легкая тѣнь, а я, имъ влекомый и поддерживаемый — едва могли по немъ двигаться.
37—40. Осьмой кругъ (Злые-Рвы) идетъ наклоненною плоскостію къ окраинѣ колодезя; потому внѣшняя ограда каждаго рва всегда ниже, нежели ограда внутренняя (Ада XVIII, 1 и прим.). Такое устройство Злыхъ-Рвовъ имѣетъ значеніе и нравственное: путь къ худшему всегда легче, нежели путь къ лучшему (Ада I, 26—30 и прим.). Копишъ.
51. «Quoniam spes impii tamquam lanugo est, quae a vento tollitur; et tamquam spuma gracilis, quae a procella dispergitur; et tamquam fumus, qui a vento diffusus est; et tamquam memoria hospitis unius diei praetereuntis.» Vulg. Sapient. Cap. V, 15.
