55 Ты ль пресыщенъ на лонѣ благодати
Стяжаньемъ благъ, для коихъ смѣлъ нанесть
Женѣ прекрасной срамъ своихъ объятій?»
58 Какъ человѣкъ, чей умъ не могъ прочесть
Словъ сказанныхъ, нѣмѣетъ безъ отвѣта —
Такъ я не могъ ни слова произнесть.
61 Тогда поэтъ: «Скажи ему на это,
Что ты не тотъ, не тотъ, кого онъ ждалъ».
И я сказалъ ему слова поэта.
64 Тогда ногами духъ затрепеталъ
И рекъ, вздыхая, въ горести жестокой:
«Скажи, чего жь ты отъ меня желалъ?
67 Но если ты спустился въ ровъ глубокій,
Горя желаньемъ обо мнѣ узнать,
Такъ знай: вѣнчанъ тіарой я высокой.
70 И впрямь была медведица мнѣ мать:
Для медвѣжатъ въ мѣшокъ сгребалъ я злато,
А здѣсь и самъ попалъ въ мѣшокъ, какъ тать.
73 Въ провалъ скалы уже немало взято
Папъ симонистовъ, бывшихъ до меня:
Всѣ подо мной исчезли безъ возврата.
76 И я за ними свергнусь въ пылъ огня,
Лишь придетъ тотъ, за коего ты принятъ,
Когда вопросъ поспѣшный сдѣлалъ я.
79 Однакожь онъ скорѣй, чѣмъ я, покинетъ
Провалъ, гдѣ я главою водруженъ:
За нимъ придетъ (и насъ собой задвинетъ)