дисциплинѣ, ни возстаній противъ него. Причиною этого была его безпощадная жестокость, которая, при другихъ безчисленныхъ доблестяхъ, поселяла къ нему въ войскахъ уваженіе, смѣшанное съ ужасомъ; безъ жестокостей, при всѣхъ своихъ личныхъ качествахъ, онъ никогда бы не достигъ такого благопріятнаго результата. Недальновидные писатели, разсматривающіе его жизнь, обыкновенно превозносятъ его успѣхи и порицаютъ въ то же время жестокость, упуская изъ виду, что она-то и была главною причиною его успѣховъ. Для доказательства же, что безъ жестокостей Ганнибалъ не могъ бы достигнуть своихъ успѣховъ, можно привести примѣръ Сципіона Африканскаго, вождя замѣчательнаго по своему милосердію, не только въ свое время, но и во всемъ прошедшемъ исторіи. Извѣстно, что войска взбунтовались противъ него въ испаніи, поводомъ же къ этому возстанію была излишняя его снисходительность и кротость, служившія причиною такой распущенности и своеволія, какія не могутъ быть допущены военною дисциплиною. Фабій Максимъ открыто порицалъ его въ Сенатѣ, называя развратителемъ римскихъ войскъ. Кромѣ того, Локрійцы, угнетенные и ограбленные однимъ изъ подчиненныхъ ему военачальниковъ, не были удовлетворены послѣ того, какъ они жаловались Сципіону на этого грабителя: Сципіонъ, по своей слабости, не съумѣлъ достаточно наказать его и защитить и предохранить угнетенныхъ Локрійцевъ отъ дальнѣйшихъ его звѣрствъ. Поэтому-то одинъ обвинитель въ сенатѣ и называлъ Сципіона человѣкомъ, умѣвшимъ избѣгать личныхъ ошибокъ, но не умѣвшимъ исправлять чужія. Если бы Сципіонъ, при своей излишней кротости, обладалъ нѣкоторое время верховною властью, — его слава и доброе имя навѣрно бы пострадали; спасало его только то, что онъ самъ былъ подчиненъ сенату, что́ не только дѣлало его слабость незамѣтною, но даже способствовало тому, что слабость эта послужила даже къ его славѣ.
Возвращаясь къ вопросу, что выгоднѣе для Государей, то ли когда подданные ихъ любятъ, или когда они ихъ боятся, я заключаю, что такъ какъ въ первомъ случаѣ они бываютъ въ зависимости отъ подданныхъ, возбуждая же боязнь бы-
