почти совершенно обезпеченнымъ отъ опасностей въ настоящемъ и могъ уже думать о дальнейшихъ завоеваніяхъ. Но для осуществленія своихъ завоевательныхъ замысловъ онъ видѣлъ одно препятствіе — Францію, такъ какъ онъ понималъ, что французскій король, понявшій поздно, что онъ ошибся въ герцогѣ, — не потерпелъ бы дальнѣйшаго увеличенія его могущества. Поэтому онъ сталъ искать новыхъ союзовъ, а въ отношеніи Франціи принялъ двусмысленный образъ дѣйствій, въ то время когда французскія войска двинулись противъ испанцевъ, осадившихъ Гаэту; онъ мечталъ даже, что удастся ему поставить Францію въ совершенную невозможность ему вредить, — чего вѣроятно скоро бы и достигъ, еслибы папа Александръ прожилъ долѣе.
Такимъ образомъ боролся онъ съ тѣми препятствіями, которыя представляло ему настоящее. Въ отношеніи будущаго ему грозила прежде всего опасность, чтобы преемникъ папы не сталъ къ нему во враждебное отношеніе и не вздумалъ бы отнять отъ него то, что было доставлено ему его отцомъ — папой Александромъ VI. Предотвратить такую побѣду онъ задумалъ слѣдующими четырьмя способами: во первыхъ, онъ счелъ нужнымъ искоренить все потомство тѣхъ изъ синьоровъ, которыхъ онъ ослабилъ, чтобы отнять у новаго папы возможность вредить ему при содействіи этихъ лицъ. Во вторыхъ, онъ расчиталъ необходимость пріобрѣсти расположеніе представителей древнѣйшихъ родовъ въ Римѣ, чтобы при ихъ пособіи держать новаго папу какъ бы въ уздѣ. Въ третьихъ, онъ задумалъ сблизиться, какъ только можно, съ членами священной коллегіи. Въ четвертыхъ, онъ понималъ, что ему еще до наступленія смерти папы Александра, необходимо такъ поднять свои силы, чтобы, въ случаѣ надобности, онъ безъ чужой помощи могъ выдержать первое нападеніе. Въ минуту смерти папы Александра, три первые способа дѣйствія были уже успѣшно имъ приложены къ дѣлу, и онъ считалъ уже, что почти осуществилъ и то, что требовалось четвертымъ. Въ самомъ дѣлѣ, ему удалось уничтожить почти все потомство раззоренныхъ имъ синьоровъ — и мало кому изъ нихъ удалось отъ него спастись. Представителей древнихъ родовъ въ Римѣ ему удалось увлечь на свою сторону,
