ровъ къ Ахейцамъ, союзникамъ Римлянъ, чтобы убѣдить ихъ сохранить нейтралитетъ. Римляне въ то же время прислали къ Ахейцамъ своихъ парламентеровъ, чтобы склонить ихъ къ войнѣ. Вопросъ сталъ обсуждаться въ советѣ Ахейцевъ, и когда парламентеры Антіоха настаивали на нейтралитетѣ, римскіе парламентеры отвѣтили имъ такимъ обращеніемъ къ Ахейцамъ: «что касается до совѣта, который вамъ предлагаютъ, быть нейтральными въ нашей войнѣ, то хотя вамъ и выдаютъ такое положеніе за самое для васъ выгодное и безопасное, но дѣло стоитъ совершенно иначе, и для васъ ничего не можетъ быть пагубнѣе согласія вашего послѣдовать такому совѣту: не заслуживъ ни славы, ни благодарности ни одной изъ воюющихъ сторонъ, послѣ побѣды — вы сдѣлаетесь жертвою побѣдителя.»
Каждый Государь можетъ расчитывать, что во время войны сосѣдей, только то государство будетъ просить его нейтралитета, которое ему враждебно, дружественное же государство обыкновенно проситъ его вооруженнаго содѣйствія. Соглашаются на нейтралитетъ обыкновенно только Государи нерѣшительные, боящіеся опасности въ настоящемъ, но нейтралитетъ обыкновенно и приводитъ ихъ къ погибели. Если же Государь твердъ и рѣшительно высказывается въ пользу одной изъ воюющихъ сторонъ, то въ случаѣ побѣды она не будетъ для него опасной, если бы даже, благодаря этой побѣдѣ, могущество ея сдѣлалось угрожающимъ, такъ какъ ее обязываетъ благодарность и дружеская, опытомъ доказанная, связь; люди же никогда не бываютъ до того лишены всякаго чувства чести, чтобы рѣшаться тотчасъ же идти противъ тѣхъ, съ кѣмъ они находятся въ дружескомъ союзѣ и тѣмъ выказать самую черную неблагодарность. Кромѣ того, побѣды никогда не бываютъ на столько рѣшительны, чтобы побѣдитель могъ считать себя вправѣ нарушать всякія условія, и особливо условія, требуемыя справедливостью. Если же воюющая сторона, союзъ съ которой вы заключили, побѣждена, — то и тогда вы все-таки можете расчитывать, что она станетъ помогать вамъ, насколько это будетъ для нея возможно, и тогда ни для какого Государя не можетъ быть вредна готовность на помощь государства, дѣла котораго всегда еще могутъ поправиться.
