И ненависть, и отвращенье
Къ тому, что́ зло и гадко; ей
5 Ужъ нынче стали даже чужды
Моя нужда, чужія нужды;
Все, все лежитъ въ могильномъ снѣ —
И только смерть живетъ во мнѣ!
Спектакль оконченъ весь. Завѣсу
10 Спустили, и, прослушавъ пьесу,
Любезный нѣмецъ — зритель мой,
Идетъ, зѣваючи, домой.
О! милые друзья не глупы:
На ихъ столахъ дымятся супы,
15 И сядутъ ужинать они
Среди веселой болтовни.
Ахъ, древній витязь благородный,
Ахъ, какъ ты былъ глубоко правъ,
Изъ устъ Гомера провѣщавъ:
20 Филистеръ, никуда негодный,
Но свѣта бѣлаго жилецъ,
Счастливѣй въ городишкѣ скромномъ,
Чѣмъ я, Пелидъ, герой-мертвецъ,
Владыка въ царствѣ ада темномъ.
Ж. Б. РУССО.
(въ альбомъ).
Заползъ въ свою нору со страхомъ іезуитъ,
И деспотъ на гниломъ престольчикѣ дрожитъ,
Трясется у него коронка съ головою —
Вѣдь произнесено Руссо названье мною.
5 Но куколку, что́ есть для мистиковъ божокъ,
За знамечко Руссо не принимай, сынокъ,
И не воображай ты, что Руссо свобода —
Супъ, демагогами варимый для народа.
Фамиліи своей всегда достоинъ будь!
10 Для блага родины твоя пусть дышитъ грудь
Свободой истинной и истиной свободной!
Бей словомъ и мечомъ съ отвагой благородной!
