— 326 —
Прости мнѣ, о, Ротбартъ, горячность мою! Я знаю, ты много мудрѣе Меня—я теряю терпѣнье легко... Приди, импсраторъ, скорѣе!
Коли гильотина не нравится—ты Останься при старомъ: дворянству— Попрежнему мечъ, а веревку съ петлей— Мѣщанамъ, купцамъ и крестьянству.
Порой лишь мѣняй ты методу: иовѣсь Двухъ-трехъ изъ дворянскаго званья, А гражданъ простыхъ и крестьянъ обезглавь -Мы всѣ вѣдь Госиодни созданья.
Вновь судъ уголовный, судъ плахи введи, Чтб создалъ съ немалымъ уснѣхомъ Ііарлъ Пятый,—и снова народъ раздѣлп По гильдіямъ, классамъ и цехамъ.
Священной Имперіи римской опять Дай жизнь и всю силу былую; Верни намъ, со всей обстановкой смѣшной, Старинную ветошь гнилую.
Да, средневѣкбвый порядокъ, какой Дѣйствительно былъ въ свое время, Снесу я охотно; сними только съ пасъ Уродства двуполаго бремя—
ІІІтиблетнаго рыцарства нашего, той Противнѣйшей смѣси, гдѣ либо Готическій бредъ, либо новая ложь, Гдѣ люди—ни мясо, нп рыба.
Гони комедьянтовъ, театры закрой, Конецъ положи ихъ затѣѣ— Дѣл& старины пародировать намъ. Приди, императоръ, скорѣе!
ГЛАВА. ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
Мы въ крѣпости Мюндѳнѣ. Славныя въ ней Орудья и всѣ укрѣпленья; Но съ прусскою крѣпостыо дѣло имѣть Я чувствую мало влечепья.
Пріѣхали подъ вечеръ мы, и когда
Подъемнымъ мостомъ проѣзжали,