«Адьфредъ де-Мюссё, забіяка-гаменъ,
Быть-можетъ, командуя ими,
Иридетъ барабанщикомъ ихъ, и въ меня
Ударить острбтами злыми».
Такъ плакался бѣдный мой батюшка Рейнъ, ГГе могі> оставаться въ иокоѣ. Чтобъ духъ въ немъ поднять, въ утѣшеніѳ я Сказалъ ему слово такое:
— Насмѣшки французовъ, мой батюшка Рейнъ, Не бойся; французы былые Исчезли; и нынче не тотъ ужъ народъ; Штаны у нихъ Тоже иные..
Штаны ихъ не бѣлы, а красны теперь; И пуговки новыя дали; Не скачутъ ужъ больше они, не поюгь, Задумчивы головы стаіи.
Они философствуютъ, темой бесѣдъ Имъ служатъ Кантъ, Фихте и Гегель; Пить начали пиво, и курятъ табакъ, Есть тоже лобители кегель.
Такіе-жъ филистеры стали, какъ мы, Пожалуй, и насъ перегонять; Межъ нихъ вольтерьянцевъ нѣтъ болѣ; ойи Теперь къ Генгстенбсргу ужъ клонятъ.
Альфредъ де-Мюссё, это правда, гамепъ Попрелснему; только папрасно Не бойся, пасмѣшпика скверный языкъ Сковать мы сумѣемъ прекрасно.
Коль злой остротою его барабапъ Ударить, мы свиснемъ другою, Позлѣе—о томъ, чтб случалося съ нимъ У барынь красивыхъ порою.
Итакъ, успокойся! Ту скверную пѣснь Забудь до послѣдняго слова; Пѣсііг> лучшую скоро услышишь. Прощай, Съ гобой мы увидимся снова!
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Во слѣдъ Паганини повсюду ходалъ
Его Зрігііиз Гашіііагіз;