— 334 —
Всѣ неслись на бѣлыхъ кбняхъ; А йа ними вслѣдъ пѣхотой Торопливо шли пикеры И съ свѣтильниками слуги.
Много лидъ въ ватагѣ этой Мнѣ казалися знакомы; Не король ли Артусъ—этотъ Въ золотыхъ доспѣхахъ рыцарь?
Не Ожье-ль Датчанинъ—этотъ Въ мѣдномъ панцырѣ, съ отливомъ Столь зеленымъ, что похожъ онъ На болотную лягушку?
Много и героевъ мысли Въ этомъ сонмѣ я увидѣлъ; Нашъ Вольфгангъ былъ мною узнанъ По очей живому блеску;
Генгстенбергомъ осужденный, Онъ не въ силахъ спать въ могилѣ И въ языческой компаньи ІІродолжаетъ скачку жизни.
Но чарующей ультбкѣ Также я узналъ Вильяма; Вѣдь и этотъ грѣшникъ также Пуританами оылъ проклятт
И участвовать онъ тоже Долженъ въ этой дикой скачкѣ. Рядомъ съ нимъ—какой-то всадникъ На ослѣ... Святое небо!
По молитвенному виду, Добродѣтельной ермолкѣ И безпомощной тревогѣ Узнаю я Франца Горна.
Такъ какъ нашъ пріятель старый Комментировалъ Шекспира, То по смерти съ нимъ онъ, бѣдный, Долженъ ѣздить на охоту!
Францъ мой мирный долженъ мчаться, Онъ—ходить едва дерзавшій, Онъ—который подвизался
Въ болтовнѣ лишь, да въ молитвѣ!