—, 328 —
Какъ бушуютъ водопады! Какъ по соснамъ вѣтеръ хлещетъ! Воютъ бѣдныя! Внѳзапнск Разразились ливнѳмъ тучи...
Въ скромной хижинѣ рыбачьей Мы нашлй на Іас йе ОоЬе Кровъ уютный и форелей, Превосходнѣйшихъ по вкусу.
Самъ рыбакъ, больной и старый, Развалился въ жесткомъ креслѣ; Двѣ племянницы-красотки Возлѣ дяди суетились,
Двѣ толстушки-ангелочки, Точно съ Рубенса картины, Съ золотистыми кудрями, Со здоровымъ яснымъ взглядомъ.
Обѣ сильнаго сложенья, Страхъ и радость возбуждаютъ, А изъ ямочекъ на щечкахъ Такъ и свѣтится лукавство!
Эти милыя созданья Жарко спорили: какое Изъ лѣкарствъ больному дядѣ Будетъ болѣе по вкусу.
То одна ему подносить
Жбанъ съ отваромъ листьевъ липы,
То другая угощаетъ
Бузины настоемъ крѣпкимъ.
— Не хочу я этихъ зелій— Крикнулъ старецъ въ нетерпѣньи:— Дайте мнѣ вина, чтобъ гостя Угостить питьемъ получше!
Но вино ли въ самомъ дѣлѣ Дали мнѣ на Іас йе ОоЬе— Я не знаю. Въ Брауншвейгѣ Счелъ бы я его за «мумме».
Мѣхъ былъ лучшей козьей шкуры И вонялъ онъ превосходно; Но старикъ пилъ такъ охотно
И сталъ вмигъ здоровъ и веселъ.