краснѣвпшхъ щекахъ... Но слава Богу! позорныя чары теперь разрушены, и полное отчаянія, раздирательное значе-ніе этого слова исчезло!
Какому чудесному событію обязаны мы избавленіемъ отъ кошмара Ватерлоо, это извѣстно всякому. Уже іюльская ре-волюція дала намъ большое удовлетвореніе, но оно было неполное; это былъ только бальзамъ для старой раны—баль-замъ, который, однако, не могъ совершенно залѣчить ихъ. Французы, правда, прогнали старшую бурбонскую линій), двойное несчастіе которой заключалось въ томъ, что она была навязана побѣжденнымъ иноземными завоевателями иослѣ того, какъ эта старая, отжившая династія потерпѣла во Франціи жесточайшее оскорбленіе. Позорная казнь добро-душнаго и гуманнаго Людовика XVI, это страшное престу-нленіе, могла еще быть оправдана оскорбленными, но ни въ какомъ случаѣ не оскорбителями, потому что оскорбившііі не прющаетъ никогда. 21-е января действительно было слишкомъ незабвеннымъ днемъ для того, чтобы французъ могъ спокойно спать, пока на тронѣ Франціи сидѣлъ хоть какой-нибудь Бурбонъ старшей линіи; эта линія сдѣлалась невозможною, и рано или поздно ее, какъ злокачественный на-рывъ, надо было вырѣзать изъ французскаго государственная тѣла, точно такъ же, какъ случилось со Стюартами въ Англіи, когда тамъ выступили на первый планъ такія же причины стыда и недовѣрія. Людовикъ Филиппъ и его семейство оказались возможными для французовъ, потому что его отецъ принимать участіе въ національномъ преступленіи націи, да и самъ онъ нѣкогда принадлежалъ къ застрѣль-^цикамъ революціи. Людовикъ Филиппъ былъ великій и благородный государь. Онъ обладалъ, всѣми буржуазными доб-родѣтелями простого буржуа и не тшѣлъ ни одного порока большого барина. Онъ хорошо ѣздилъ верхомъ и сражался при Жемаипъ и Валыш. Мадамъ Жанлисъ была его воспитательницею, и въ научномъ отношеніи онъ былъ образована какъ ученый; онъ могъ также, въ случаѣ бѣдности, зарабатывать себѣ хлѣбъ уроками математики, или умѣлъ пустить кровь слугѣ, пораженному апоплексическимъ уда-ромъ, для чего постоянно яоеилъ при себѣ футляръ съ хирургическими инструментами. Онъ былъ вѣжливъ, великоду-шенъ и прощалъ въ одинаковой степени какъ кдеветавпшмъ на него легитимистам^ такъ и коварно покушавшимся, на его жизнь республиканцам^ онъ не боялся пуль,
угрожавшие его собственной груди, но когда оказалось, что при.-