— 255 —
и на прелестную, благородную польку въ ея истинномъ біескѣ стоитъ созерданія какого-нибудь романтическая замка на скалѣ или мраморной Венеры Медицейской. Мнѣ бы очень хотѣлось представить вамъ характеристику поль-скаго дворянства, и это бы вышла драгоцѣнная мозаичная работа изъ прилагательныхъ: гсстепріименъ, гордъ, храбръ, иекателенъ, фалыиивъ (этотъ желтый камешекъ нельзя за^ быть), раздражителенъ, энтузіастъ, страстенъ къ игрѣ, жизнерадостенъ, съ благородными порывами и самодуръ. Но вѣдь я самъ такъ часто возставалъ противъ писакъ, которые, увидѣвъ, какъ прыгаетъ какой-нибудь парижскііі ! тандмейстеръ, сейчасъ же намахаютъ эксиромптомъ характеристику всего народа, или же, встрѣтясь съ зѣвающимъ толстымъ торговцемъ изъ Ливерпуля, немедленно составляютъ приговоръ объ англійекой націи. Эти общія характеристики — источникъ всѣхъ золъ. Цѣлую жизнь иногда надобно посвятить, чтобъ понять характеръ одного человѣка, а вѣдь надія состоитъ изъ милліоновъ людей. Только узнавъ исторію человѣка, какъ онъ воспитался и жилъ, мы въ состояніи схватить нѣкоторыя, главныя черты его характера. Но въ гЬхъ классахъ, гдѣ отдѣльнре члены получаютъ, вслѣдствіе воспитанія и образа жизни, одинаковое направленіе, рѣзче выдаются нѣкоторыя характеристическія черты. Это есть въ иольскомъ дворянствѣ, и съ этой точки зрѣнія можно сказать что-нибудь общее о его характеръ. Воспитаніе всюду н всегда зависите отъ мѣста и времени, почвы и политической и сторіи. Вліяніе мѣста въ Полыпѣ ощутительнѣе, чѣмъ гдѣ-либо. Польша лежите между Россіей и—Франціей. Лежащую еще прежде Франціи Германію я не считаю, такъ какъ большая часть ноляковъ несправедливо видѣли въ ней только широкое болото, черезъ которое носкорѣй надобно проскочить, чтобъ очутиться въ обѣтованной странѣ, гдѣ вырабатываются самые тонкіе нравы и - духи. Такимъ обра-зомъ Польша находилась всегда подъ двумя самыми противоположными вліяніями: съ востока вторгалось въ нее варварство, вслѣдствіе враждебныхъ столкновеній съ Россіей, съ запада—утонченная культура, вслѣдствіе дружественныхъ столкновеній съ Франціей. Отсюда эта странная смѣсь варварства и цивилизаціи въ характеръ и домашней жизни поляка. Я не утверждаю, чтобъ все варварское проникло съ востока: иѣтъ, и доморощенная довольно, но въ послѣднее время это проникновеніе очень замѣтно. Главное вліяніе
оказываете на польское дворянство сельская жизнь. Только