— 158 — .
огромномъ числѣ арестовъ, о тайныхъ разстрѣливаньяхъ, когда тысячи различныхъ мрачныхъ слуховъ носятся во тьмѣ, какъ было вчера вечеромъ. Сегодня, при дневномъ свѣтѣ, мы стали спокойнѣе. Мы сознаемся, что вчера оро-бѣли, и чувствуемъ теперь скорѣе досаду, чѣмъ страхъ. Царствуетъ терроръ зибіе-шіііеи!
Газеты умѣрены въ выраженіи своего протеста, но отнюдь не трусливы. «Каііопаі» и «Тешрз» говорятъ безстрашно, какъ подобаетъ свободнымъ людямъ. О новѣйшихъ происше-ствіяхъ я не могу сообщить ничего болѣе того, что напечатано сегодня въ газетахъ. Публика спокойна и спокойно ждетъ дальнѣйшаго хода событій. Правительство, можетъ-быть, испугано той огромной властью, которую оно видитъ въ собственныхъ рукахъ. Оно стало ныше закона — положение опасное, потому что справедливо сказано: дпі е&1 аисІевБиз йе 1а Іоі, еві Іюгз (1е 1а Іоі. Единственное, чѣмъ многіе истинные друзья свободы оиравдываютъ теперешнія насильственный мѣропріятія —необходимость для гоуаиіё йёшосгаіідие окрѣпнуть для того, чтобы мощнѣе дѣйство-вать во внѣшней политикѣ. .
Парижъ, 10-го іюня.
Вчера Парижъ былъ совершенно спокоенъ. Слухи о мно-гочисленныхъ разстрѣляніяхъ, которые еще третьяго дня вечеромъ распространялись людьми, наиболѣе заслуживающими довѣрія, были опровергнуты самымъ успокоительнымъ образомъ лицами, ближе всѣхъ стоящими къ правительству. Сознались только въ болыпомъ числѣ арестовъ. Впрочемъ, въ этомъ можно было убѣдиться и собственными глазами; вчера, а еще болѣе третьяго дня, всюду были видны арестованные, которыхъ вели линейные солдаты или комунальные гвардейцы. Минутами это было похоже на процессію: старые и молодые люди, въ самыхъ жалкихъ костюмахъ, сопровождаемые плачущими родственниками. Думали вѣдь, что всѣ они будутъ сейчасъ же преданы военному суду и раз-стрѣляны въ теченіе двадцати четырехъ часовъ въ Вен-сеннѣ. Передъ домами, гдѣ производили обыскъ, всюду толпился народъ. Это происходило главнымъ образомъ на тѣхъ улицахъ; которыя были театромъ войны, и гдѣ многіе изъ сражавшихся, отчаявшись въ успѣхѣ своего дѣла, скрывались до тѣхъ поръ, пока какой-нибудь предатель не выслѣ- I живалъ ихъ. Вдоль набережныхъ было больше всего на- і
рода, пришедшаго поглазѣть и поболтать, в^> особенности I