— 315 — •
Въ дебютантахъ нынѣшнею зимой въ Большой Оперѣ не было недостатка. Одинъ нѣмецкій соотечественник нашъ дЙЗютировалъ Марселемъ въ «Гугенотахъ». Въ Германіи онъ былъ, можетъ-быть, только мужикомъ съ грубымъ пив-йымъ голосомъ, и поэтому вообразилъ себѣ, что можетъ выступить въ Парнжѣ въ Нартіяхъ баса. Этотъ парень кричалъ, какъ лѣсной оселъ. На подмосткахъ въ улидѣ Ле-пельтье показывала свое искусство одна дама, которая, какъ я подозрѣваю, тоже нѣмка. Она, вѣроятно, до последней степени добродѣтельна и поетъ очень фальпшво. Увѣряютъ, что у ней не только нѣнье, но и все — волосы, двѣ трети зубовъ, бедра, задняя часть, все фальшиво, только дыханіе неподдѣлыое, и фривольныхъ франдузовъ это заставляетъ почтительно держаться въ отдаленіи отъ нея. Нашей примадонн!», мадамъ Штольдъ, нельзя будетъ еще долго продержаться здѣсь; почва подконана, и хотя у нея, какъ женщины, въ распоряженіи вся хитрость этого иола, но, въ койцѣ концовъ, надъ нею все-таки одержитъ иобѣду вели-кій Джіакомо Макіавелли, которому хотѣлось бы ангажемента на ея мѣсто г-жи Віардо-Гарсіа для исиолненія главной роли въ его «Пророкѣ». Мадамъ Штольдъ предвидитъ свою участь, она чувствуетъ, что даже обезьянная любовь къ ней директора Оперы не поможетъ ей, если великій ма-стеръ музыкальнаго искусства пустить въ ходъ свои пру-' жины; и она рѣшилась добровольно оставить Парижъ, никогда не возвращаться туда и закончить жизнь въ чужихъ странахъ. «Іпдгаіа раігіа,—сказала она недавно:—пе озза диійеіп шеа 1іаЬеЬІ8». Й дѣйствительно, съ нѣкотораго времени она вся только кожа и кости.
У итальянцевъ, въ Орёга ЬиіТа, было прошедшею зимой столько же блистательныхъ фіаско, сколько въ Большой Оперѣ. Такъ же и тамъ много жаловались на пѣвдовъ, съ тою разницей, что итальянцы иногда не хотѣли пѣть, а бѣдные французскіе герои пѣнія ііѣть не могли. Только драгоцѣнная чета соловьевъ, снньоръ Маріо и синьора Гризи, всегда аккуратно являлись на свой постъ въ залѣ Ванта-дуръ и своими трелями навѣвали на насъ самую цвѣтущую весну, между тѣмъ какъ за стѣнами снѣгъ и вѣтеръ, и фор-тепіанные концерты, и иренія въ палатѣ депутатовъ, и сумасшедшее увлеченіе полькой. Да, это очаровательные соловьи, и Итальянская Опера—вѣчно цвѣтуіцій иоіощій лѣсъ, куда я часто убѣгаю, когда обволакиваетъ меня туманомъ
опмшія тоска, или становится невыносимымъ житейскій мо-