Страница:Heine-Volume-1.pdf/92

Эта страница не была вычитана

— 92 —

какъ нѣкоторые изъ этихъ симптомовъ начали обнаруживаться уже въ ранней молодости поэта, то безспорно, что болѣзнь лежала въ самомъ организмѣ его. Но мы видѣли, какъ, тоже въ молодости, помогалъ онъ савіъ ея развитію непомѣрпымъ потвор-ствомъ своей чувственности; и такъ какъ оно продолжалось почти въ такой же степени и далеко за предѣлами молодыхъ лѣтъ, то нисколько не удивительно, что рядомъ съ нимъ шло и развитіе болѣзни. Уже очень незадолго до ссоры съ двоюрод-нымъ братомъ писалъ онъ одному изъ друзей, что лѣвыйглазъ у него совсѣмъ закрылся, а въ правомъ зрѣніе тоже помутилось; сильное потрясеніе, произведенное этою несчастною исто-ріею о наслѣдствѣ, двинуло болѣзнь впередъ исполинскими шагами. Недовольный парижскими докторами, хотя Одинъ изъ нихъ, Гюби, много сдѣлалъ для облегченія его мученій, онъ думалъ ѣхать въ Берлинъ, чтобы посовѣтоваться съ знаменитымъ Диф-фенбахомъ, но не будучи увѣренъ, что личной безопасности его не нредстоптъ ничего «непріятнаго» со стороны прусской ло-лиціи, обратился за посредничествомъ къ одному изъ своихъ доброжелателей, великому натуралисту Александру Гумбольдту, который въ ту пору былъ въ большой милости у прусскаго короля; отвѣтъ получился отрицательный: Гумбольдту, несмотря на его усиленное ходатайство, отказали, и отказали такъ рѣ~ шительно (не король, а высшая полиція, предъ которою и государь оказался безеиленъ), что, писалъ онъ поэту, «я считаю долгомъ просить васъ не вступать на прусскую землю». Между тѣмъ болѣзнь усиливалась; пальцы и правая нога утратили чувствительность, вслѣдствіе чего затруднилась способность дви-женія. Доктора послали больного на воды въ Барежъ; ему сталд еще хуже. «Мои органы,—писалъ онъ снова,—такъ ослабѣли, что я не могу писать; вотъ уже четыре мѣсяца, какъ не ѣмъ ничего, потому что трудно жевать и нѣтъ никакого ощущенія вкуса. Я тоже ужасно исхудалъ, бѣдный животъ мой плачевно уничтожился и,—прибавлялъ онъ, находя и въ это время возможность шутить и острить, — я сдѣлался похожъ на тощагс одноглазаго Аннибала...»

Но не только смѣяться могъ онъ среди невыпосимыхъ стра-