— 75 —
суть вещей, такое глубокое пониманіе предмета не съ внѣшпей, а съ духовной его стороны, какихъ можно пожелать любому пзелѣдователю-спсціалисту, и все выражено въ такой простой, увлекательно-ясной формѣ, что самыя мудреныя вещи становятся совершенно понятными для непосвященная читателя. Никто, напримѣръ, изъ предшествовавшихъ и послѣдующихъ кри-тпковъ и историковъ литературы не превзошелъ Гейне въ изслѣдованій той «Романтической Школы», которой онъ и сам* былъ геніальнымъ представителемъ и побѣдоноснымъ сокруши-телемъ; у другихъ изслѣдователей мы найдемъ превосходство еторопы фактической, уясненіе мпогихъ частностей, гораздо болѣе научную подкладку, но ни Одинъ изъ нихъ не сдѣлалъ того, чтб напгь поэтъ, ря уясненія сущности нѣмецкаго романтизма и отличительныхъ чертъ поэтическая творчества главныхъ его представителей. Большими достоинствами, при тѣхъ же выше-упомянутыхъ недостаткахъ, отличается и сочиненіе «Къисторіи религіи и филоеофіи», посвященное Айфантену, главному дѣятелю сепъ-Фимонизма, изъ чего уже отчасти можно заключить о на-нравленіи и характерѣ книги. Смѣна одного религіознаго воз-зрѣнія другимъ (деизмъ, пантеизмъ, христіаиство), возпикновеніе нѣмецкой философіи изъ иротестанства, дѣятельноість Лютера, Лессинга, Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля—все это представлено съ удивительной ясностью, свѣжестыо и оригинальностью, и все свидѣтельствуетъ о полномъ, даже глубокомъ знакомствѣ автора съ предметомъ, хотя конечно и здѣсь строго - научный изслѣдователь, особенно если онъ проникнуть кабинетнымъ ие-даптизмомъ, найдетъ мпогое, чтб покажется ему поверхпостныМъ, больше остроумнымъ, чѣмъ солиднымъ, больше парадоксальнымъ, чѣмъ категорически неонровержимымъ. Само собой разумѣется, что такой писатель, какъ Гейне, тѣсно связываетъ философію еъ жизнью, въ развитіи философскихъ идей видитъ и развитіе дѣла практическая прогресса, и изъ этой точки зрѣнія выходить его восторженное сочувствіе къ Лютеру и Лессингу, какъ «осво-бодителямъ» отечества; въ этомъ смыслѣ онъ называетъ Канта «Робесиьеромъ въ царствѣ мысли», въ этомъ смыслѣ и
обращается къ французамъ со словами прсдостереженія: «Освобожден-